Член Совета уполномоченных VIII съезда карелов Наталья Антонова прокомментировала планы администрации Пряжинского национального района Карелии по закрытию школы-сада в карельской деревне Савиново и селе Крошнозере.
Накануне 8 марта жители села Крошнозеро и деревни Савиново Пряжинского национального района, которые считаются в Карелии местами компактного проживания карелов, направили открытые обращения главе республики Артуру Парфенчикову, уполномоченному по правам ребенка в России Анне Кузнецовой и министру просвещения страны Ольге Васильевой с просьбой сохранить образовательные учреждения в этих населенных пунктах. Родители учащихся и педагоги сельских школ выступили против планов районной администрации по их закрытию.
"Мы – родители учеников и местное население – категорически против закрытия, – говорится в петиции жителей Крошнозера. – Мы не видим никаких причин для закрытия. Нас устраивает все: учителя, как опытные педагоги, работники, которые обслуживают детей, подвоз и вывоз детей нас тоже устраивает. Здание школы крепкое, теплое, дети довольны, сытые. Мы не понимаем, кому и зачем постоянно надо что-нибудь да закрыть, лишить рабочих мест крошнозерцев, а главное – усложнить жизнь и учебу детям. Теперь почему-то дети должны вставать в 6.00, чтобы в 7.00 ехать в Ведлозерскую школу, а приехать домой в 16.00. Итого на ногах ребенок начальной школы должен быть примерно 9 часов, пока попадет домой. А если гололед или поломка автобуса или еще что-то, тогда еще и позже. А когда детям заниматься домашними уроками и делами, да просто жить?".
"Школа-сад – это образовательное учреждение, расположенное в месте компактного проживания карелов, на протяжении многих лет она является центром жизни в деревне. На Восьмом съезде карельского народа, который прошел в Карелии в 2016 году, особо подчеркивалась необходимость сохранения таких образовательных учреждений, – напомнили республиканским и федеральным властям жители Савиново. – Закрытие школы приведет к исчезновению деревни. Нужно сохранять наше учреждение и как для образования, и как инфраструктуру села! Чтобы жизнь теплилась, чтобы люди знали, куда могли прийти получить государственную услугу. Ведь даже в Конституции белым-по-черному говорится о праве на человеческое достоинство!".
Мы попросили прокомментировать конфликт в Пряжинском национальном районе члена Совета уполномоченных VIII съезда карелов Наталью Антонову:
– Деревня Савиново своеобразна даже для Ведлозерского сельского поселения, – отметила Антонова. – Я сама заканчивала Ведлозерскую школу и помню, что ребята из Савиново по сравнению с теми, кто учился в ней из соседних деревень Кинелахта, Койвусельга, Юргелица и Кутчезеро, были самыми, если можно так выразиться, "карелистыми". Если мы в общении друг с другом перешли на русский язык, то школьники из Савиново между собой говорили по-карельски. Жители этой деревни живут довольно автономно, и у них даже есть свой диалект.
Я не скажу, что в селе Крошнозеро или других карельских селах сейчас по-карельски не говорят. Говорят! Но республика не хочет видеть это в приоритете. Слишком короткими шагами мы меряем социально-экономические факторы устойчивого развития региона. Мы не смотрим на перспективу, у нас полный хаос в управлении, в распределении полномочий и во взаимоотношениях между федеральным центром и регионами.
Люди открыто говорят о том, что Москва до крайней степени зажала регионы, что ресурсов у них вообще не остается. Я смотрю на местные администрации в поселениях и поражаюсь совершенно абсурдным вещам, когда, к примеру, большая часть бюджета поселения уходит в государственную казну на уплату штрафов за неисполнение предписаний прокуратуры, которые невозможно выполнить из-за отсутствия у муниципалитета средств. Местные бюджеты просто нищие! Их еле-еле хватает на выплату зарплаты самим муниципальным служащим. Люди бегут из муниципального управления, а недовольства у населения все больше и больше. Население считает, что местная власть что-то может сделать, а она ничего сделать не в состоянии.
Все наши проблемы от жесткой вертикали власти и неравномерного распределения средств внутри страны. Савиново пострадает, Крошнозеро пострадает, через какое-то время пострадает и Ведлозеро, где только усилиями родительского сообщества удалось отстоять в школе десятый и одиннадцатый классы. Я не завидую администрации Пряжинского района, потому что там просто не знают, что делать. Они разрываются между настроениями местного населения и теми указаниями, которые они вынуждены выполнять. Я не могу сказать, что это районная власть закрывает школы. Это все идет сверху.
– Но можно ли остановить эту волну "оптимизации", которая просто сметет образовательные учреждения в последних очагах карельской культуры?
– Мне кажется, у нас должны быть два плана. Один – если можно так выразиться, "форс-мажорный", а второй – на перспективу, чтобы Карелия, как регион, могла что-то предложить для изменения всей политики в стране. Если мы говорим о том, как действовать в нынешней ситуации, т.е. о "форс-мажорном" плане, то я считаю, что населению, которое хочет сохранить свои образовательные учреждения, нужно максимально активизироваться и сплотиться. Сейчас нужно в буквальном смысле "держать оборону", чтобы отстоять детские сады и школы, которые планируется закрыть.
Второй план – стратегический. Лично я считаю, что нам нужно в корне менять все российское образование, хотя такие проблемы, как закрытие сельских школ, есть не только в нашей стране, но, например, и в Финляндии. Однако меня вдохновляет опыт финских саамов, которые могли разработать и внедрить образовательные программы, позволяющие обучать детей чему-нибудь местному. В саамских детских "языковых гнездах" детей учат оленеводству, в школах им дают навыки традиционного ручного труда. Их образовательная программа ориентируется на национальную культуру и родной язык, но при этом они выполняют все финляндские образовательные стандарты.
К сожалению, у нас такого нет. Образовательная система России не ориентирована на то, чтобы человек был востребован там, где родился. Она "заточена" под урбанизм, чтобы человек скорее покидал родные места и стремился стать конкурентоспособным в каком-то большом городе. У нас нет никаких стимулов для того, чтобы сельский житель хотел остаться там, где он появился на свет и рос.
У нас огромное количество озер, и в карельских школах можно было бы давать навыки переработки рыбы, причем промышленной. Но мы опять сталкиваемся с тем, что по федеральному законодательству рыбу нельзя ловить сетями. В карельских селах не хватает специалистов, которые могли бы ремонтировать тракторы или доить коров, оказывать ветеринарную помощь или заниматься переработкой ягод. Эти навыки и опыт есть у людей среднего и старшего поколения, но сельская молодежь уже от этого отходит, и если мы не обратим наши образовательные программы в сторону местной культуры, традиций и промыслов, никаких перспектив для сохранения села у нас не будет.
Я не вижу в Карелии государственной политики по развитию села. Единственное, что мы можем наблюдать – это установку спортивных тренажеров и открытие фельдшерско-акушерских пунктов. Но ситуация выглядит абсурдной: ФАП в селе открывается, а школа ликвидируется. Кому потом эти ФАПы будут нужны?
Мне кажется, что нам необходимы настолько грамотные управленцы, чтобы они могли принимать очень гибкие, я бы даже сказала – межсекторные решения, но для этого потребуется выстраивание других приоритетов во внутренней политике страны. Возьмем то же здание школы-сада в деревне Савиново. Его, как сельскую инфраструктуру, нужно обязательно сохранить, и чтобы оно финансировалось государством, иначе людям в деревне вообще будет некуда прийти. Эта инфраструктура должна работать не только на Савиново, но и на все небольшие деревни в округе, а для этого необходимо содержать в порядке сельские дороги, чтобы люди могли добраться до Савиново и получить какую-то услугу.
В прошлом году мне довелось побывать в эстонской деревне Обиница, где ситуация похожа на то, что мы видим в Карелии. В деревне осталось мало молодых семей с детьми, но сохранилось двухэтажное здание школы, построенное 30 лет назад. Наверное, там тоже стоял вопрос о закрытии или даже сносе этого здания, но его максимально используют для нужд всей деревни Обиница. На первом этаже – спортивный зал, души и сауны, на втором этаже местные жительницы шьют традиционную эстонскую одежду и даже производят эко-памперсы, которые идут на экспорт во многие страны! Я была поражена тем, какую пользу приносит округе это школьное здание.
Вечером я увидела молодых парней, которые играли там в баскетбол. Я спросила, откуда они, и оказалось, что они проживают на соседних хуторах и приехали в школу на машинах и снегоходах. Они живут в своей глубинке полноценной жизнью! Им необязательно уезжать в Таллин или какие-то другие города, а самое главное – те молодые люди, с которыми я общалась, признались мне, что им нравится жить в своих родных местах. У них для этого есть все, Интернет в Эстонии – в любой глухой деревне.
Мне кажется, такая модель успешно существовала бы и в Карелии. Но у нас принимаются настолько топорные меры по оптимизации сельского образования, да и всей социальной сферы в сельской местности, что от нее просто ничего не останется. Куда хотят везти детей из Савиново? В село Ведлозеро? Да в селе Ведлозере до сих пор живут как в каменном веке! У детей в интернате до сих пор нет возможности даже душ принять, и они раз в неделю моются дома по субботам! О какой "оптимизации" мы вообще говорим?
Конечно, содержать школьное здание для нескольких детей – это дорого. Но нужно говорить о том, как начинить это здание профориентационной, образовательной и досуговой деятельностью, чтобы люди в селе не чувствовали себя брошенными государством, а понимали, что у них есть возможность для своего развития.
Интервью записал Валерий Поташов.
Фото автора.
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание