От Туксы до Олонца дорога идет вдоль реки Олонка. Пейзаж однообразный – деревянные домики, одинокая церквушка за мостом с одной стороны, с другой – поля, на которых сушатся тюки с сеном и серые ангары с овощами. И вдруг – мамонты бредут по берегу реки, а следом жирафы, и это в Карелии, в деревне Капшойла Олонецкого района, где и корова не так часто встречается на пути.

Через дорогу, в своеобразном "патио", рядом с домом плавает лебедь – шея сделана из старого шланга; неподалеку поскрипывает флюгер, похожий на робота из "Машинариума" Якуба Дворски – флюгер собран из деталей, оставшихся от старых Жигулей и деревянного ящика. А во вросших в землю камнях художник почему-то увидел змею, которая спряталась среди зелени – змею и заметишь-то не сразу.

Мамонты, жирафы и змея – это лэнд-арт объекты, правда, к "земляному искусству" их автор вряд ли имеет отношение. Местному жителю Юрию Зайцеву просто жалко выкидывать то, что остается от производства – он создает свою "живность" из горбыля, щепы, старой бытовой техники... в ход идут даже покрышки от трактора.

"Зачем такую красоту выкидывать? Это же готовый материал. Я в детстве, помню, строгал щепу на растопку – так жалко стало сжигать. Стал прикладывать одну к другой – уже получается узор", - рассказывает Юрий.

Этот узор потом стал его главным заработком – сейчас он сам делает корзины и продает их в соседнюю Финляндию. А свободное время создает мамонтов "ледникового периода".

Где-то в конце 20 века художники, видимо, уставшие от промышленного гнета, решили приблизить искусство к природе. Стали раскрашивать скалы, делать нагромождения из камней, или использовать для создания образа лесной ландшафт. Так и появился лэнд-арт. Но многие знаменитые лэнд-арт художники делают объекты, бесполезные с практической точки зрения – ими любуются разве что животные и птицы, потому что в поисках вдохновения авторы забредают в такую местность, куда вообще не заходит никто.  

Так, совсем недавно, французская художница Камий Массон-Талансье, создала лэнд-арт инсталляцию в Водлозерском национальном парке, в Карелии. Ее "Корабль сообщений", на который ее вдохновила морская промысловая культура севера, появился на полпути от деревни Куганаволок перед входом в лес, а сделан он из веток и листьев. Заметить его мимоходом непросто. Впрочем, такие объекты, как правило, доходят до зрителя  только на фотографиях.

Как, к слову, и мамонты Юрия Зайцева. Правда он говорит, что прятать от людей их не собирается.

"Зачем их прятать? Я хочу, чтобы человек посмотрел, удивился. Так мир станет только добрее", - рассуждает он, - "Сейчас я делаю домик на колесах. В водоохраной зоне строительство запрещено, а так, приедут гости – выкатил его, а когда надо убрал".

Гостя, кстати, Юрий Зайцев встречает по-хозяйски. Сначала ведет по своему саду, где повсюду кто-то да прячется: в бане, например, сидит черный медведь-домовой – художник сделал его, чтобы удивить своего гостя из Финляндии. Рядом с баней поле – на нем у Юрия даже картошка не приживается, только одиноко пасется газель из веток. А картофель соглашается расти только на возвышенности рядом с землянкой, где хранятся овощи.

Следом человека, которого видит впервые в жизни, Юрий ведет в дом. Кормит котлетами из ильинского мяса, поит молоком, рассказывает, как знакомым предметам он дает новую жизнь.

"В Финляндии купил в кирпушнике бутылочку, за копейки, возил ее в бардачке, хотел подарить кому-то – на ней верблюд был нарисован. Люди смеются, мол, зачем? А у нее потом бока как-то пообтерлись, я розовый песок туда насыпал, и вот уже совсем другое дело", - поясняет он.

Пусть звучит избито, но есть же люди в Карельских селениях. Ведь, оказывается, пока из кафе выгоняют девушку-аутиста, а по еде катаются на тракторах, есть место и Эвересту, выструганному из старого пенопласта, и какой-то бутылочке, и умению посмотреть, что там – "за стеклом".

Под конец Юрий ведет в свою главную сокровищницу – склад корзинок, где они выставлены под самый потолок. Корзины его основной заработок. Потом, уже провожая, смущаясь, возвращается туда снова, и выносит две в подарок – они до самого Петрозаводска пахнут в машине свежим деревом.

Сергей Маркелов