В мае-июне завершились практически все назначения в федеральном правительстве и в администрации российского президента. 9 сентября пройдут выборы двадцати губернаторов, но нет ни одной кампании, исход которой был бы абсолютно непредсказуем. Аналогичная ситуация с довыборами депутатов Государственной Думы. Большинству обывателей кажется, что политическая жизнь практически замерла. Государственные структуры монополизировали управление текущей политикой. А впереди ещё и сезон массовых отпусков.

Вот завершится Чемпионат мира по футболу. В Хельсинки встретятся Владимир Путин и Дональд Трамп. Протестующие покритикуют пенсионную реформу. Но в принципе суета будней лишь подтвердит запрос на стабильность, то есть на такое положение дел, при котором отсутствие перемен представляется безусловной ценностью.

Однако нежелание перемен – в действительности ускользающая материя, а ставка на стабильность может оказаться ложным посылом, разглядеть который не так просто, особенно в условиях существенного ограничения публичной сферы. Достаточно, например, одного оборота антикоррупционной кампании, затрагивающей высокопоставленных чиновников, судей или руководителей силовых структур, и народ уже готов кричать "Доколе!". Если же такая кампания не разгоняется и не поддерживается государством, то на этой поляне активничает Навальный и Ко, а народ, соприкасаясь с фактами повседневной коррупции, в неменьшей степени формирует запрос за корректировку сложившегося положения дел. Наступает ожидание "особого распоряжения".

Важнейшее событие, показывающее, что российский политический режим всё в меньшей степени привязан к стабильности, – это размораживание "запретных тем" и переход к реализации изначально непопулярных реформ. Внутренняя экономическая повестка обретает общественно-политическую значимость, и государство начинает резать "священных коров": пересматривать основы налоговой политики и деформировать всю систему трудовых отношений.

Одной из причин начинающихся преобразований некоторые политологи обоснованно называют "растущую политическую самоуверенность президента". У него действительно снижается зависимость от настроения избирателей, слабеет страх перед падением рейтинга (который, кстати, с момента мартовского избрания движется только вниз). В такой ситуации сам президент начинает мыслить не как политический лидер, управляющий государством, а как олицетворение этого государства, для которого естественно пренебрежение сиюминутными опасениями в пользу общенациональных приоритетов.

Изменение роли Владимира Путина приводит к постепенному размораживанию ключевых управленческих институтов. Пока, конечно, только на федеральном уровне. Однако сигнал посылается и в регионы – волшебной палочки нет, надежда на придуманное в Кремле чудо должна быстро смениться реформами на местах.

Сегодня президент всё легче делегирует ответственность, а значит, общая динамичность системы будет расти. Достаточно вспомнить, как Путин проводил "прямую линию". Большинство вопросов о социальных бедах и несчастьях ему были просто неинтересны. Сразу оформилась довольно точная формула "падение рейтинга – плата за отказ разговаривать".

Более того, многие обратили внимание на комментарий президентского пресс-секретаря Дмитрия Пескова о том, что "Путин не занимается пенсионной реформой". Главе государства не хочется погружаться в тонкости моделей повышения пенсионного возраста, в многосторонние переговоры о сохранении льгот для силовиков и проживающих на северных территориях. Ему не хочется вникать в скучные расчёты про работающих-неработающих граждан, стажи-и-отчисления, системы подтверждающих справок и давно устаревших пенсионных книжек. Путин может позволить себе откреститься от принятия непопулярного решения, сбросив эту неблагодарную работу "политически ответственному" правительству, а ещё лучше – Государственной думе, сохранение рейтинга которой его уж точно не волнует.

Делегирование ответственности за развязывание управленческих узлов создают систему принципиально новых вызовов перед главами регионов. Они ставятся в обстоятельства необходимости пересмотра неформальных структур управления. Региональные политические режимы как никогда ранее должны начать демонстрировать, что готовы к изменениям, обеспечивающим выполнение усложняющихся управленческих задач президента.

Поэтому не стоит удивляться, что довольно скоро в городских и районных администрациях Карелии начнутся кадровые перестановки. Беда, тем не менее, заключается в том, что нынешнее республиканское правительство представляет собой автономную группу влияния, сформированную по принципу демонстрации лояльности первому лицу. В отношении глав районов и их заместителей такое правительство способно задействовать лишь кнут, пряников на всех уже точно не хватает.