Рожденная свободной

Ее называли «Лённротом танцевального фольклора». Пусть это звучит слишком громко, но Виола Мальми совершила подвиг достойный создателя эпоса «Калевала»: вопреки всяческим авторитетным мнениям она доказала, собрав по деревням и весям и воссоздав в хореографии, что карельский танцевальный фольклор существовал. И сегодня, благодаря ей, он известен во всем мире. Она ушла из жизни 15 марта 2010 года, отметив накануне свое 78-летие в работе над очередной книгой и подготовкой очередной, совместной с жителями финской коммуны Рануа, программы по рунам «Калевалы».

Фигура первая. Решительная

Известный советский теоретик и драматург балета Юрий Слонимский в шутку величал Мальми «карельским Чабукиани», сравнивая ее с легендарным танцовщиком Мариинского театра 1940-1950-х годов Вахтангом Чабукиани.
Было это полвека назад, когда Виола Мальми круто поменяла свою жизнь: прослужив почти десять лет в Рижском ТЮЗе, драматическом театре Даугавпилса и Русского театра драмы в Петрозаводске, она поступила в Ленинградскую консерваторию на…балетмейстерское отделение!

Дочь известного в Карелии хореографа, одной из родоначальниц карельской хореографии и основательниц государственного ансамбля песни и танца «Кантеле» Хельми Мальми, она впитала в себя атмосферу танца, почитай, с самого рождения.

Поступив в середине 1950-х в Ленинградский театральный институт в числе других своих товарищей по «карельской» студии, Виола Мальми быстро стала первой помощницей известного ленинградского мастера танца Христиана Кристерсона.

В памяти сокурсников Мальми и по сей день живы впечатления от исполнявшегося ею вместе с Паули Ринне ингерманландского танца «Понюшка табака» в хореографии Хельми Мальми: их номер публика принимала не менее горячо, чем па-де-де в исполнении тогдашних премьеров Мариинского театра народных артистов СССР Натальи Дудинской и Константина Сергеева, не чуравшихся, кстати, выступать со студентами в одном концерте.

Но, пожалуй, главное, что подвигло Виолу посвятить себя хореографии – встать к балетному станку в 32 года – то, что она видела, как умирают народные танцы в Карелии. Василий Кононов и Хельми Мальми перенесли на сцену вепсские и финские танцы, но те, что танцевали в Калевале и Олонце, Пряже и Сортавала в позапрошлом веке и начале прошлого, никто не собирал, не записывал и не сохранял для потомства. Мальми стала первой на этом трудном и долгом  пути.

Фигура вторая. Ученическая

«Оставила дочку Аниту на маму и двинулась в Питер. Училась и работала, сама преподавала. Сидела на хлебе и картошке. Со мной учились почти мальчики и девочки, и если им разогревать себя в классе хватало минут пятнадцать, то я у станка работала по часу и больше. В конце концов, загнала себя: вместо 50 стала весить 35 килограммов! Кожа посерела, вся пупырышками пошла. Но три года я выдержала все-таки», - вспоминала Виолетта Генриховна.

В Ленинграде она обрела друга на всю жизнь – Юрия Слонимского. Его письма к Мальми, хранящиеся в личном фонде последней в Государственном архиве нашей республики, прелестны своим теплом, участием, мягким юмором и, несмотря на краткость, очень деловиты.

«Твой дар виден даже в темпераменте и яростном рвении, столь несвойственных хладным финнам».

«Хочу популяризировать тебя как национальную деятельницу культуры танцев. Но помни, надо раз в год, как минимум, ездить в Питер (что хуже) и Москву (что лучше) смотреть балетные спектакли или танцы в пьесах. Без этого ты нищаешь и провинциализируешься, будь ты хоть семи пядей во лбу».

Тот, кто будет читать эти письма, относящиеся к концу 1970-х годов, когда Виола Мальми опубликовала свою первую из длинной череды книгу «Народные танцы Карелии», наверное, удивится, поскольку все письма Слонимского к ней начинаются со слов: «Здравствуйте, мадам Чугунова!»

Слонимский почему-то посчитал, что «malmi» в переводе с финского значит – «чугун» (хотя на самом деле – «руда»), а Виола не стала его поправлять, приняла игру и, как сообщил ей, смеясь, Слонимский, когда он передал свои бумаги в Государственный архив литературы и искусства, тамошние сотрудники никак не могли взять в толк, что это за птица такая «мадам Чугунова», с которой у столь значительной персоны в мире балета обширная переписка.

Второй человек, оценивший искания Мальми в области народной хореографии – заведующий кафедрой балетного отделения Ленинградской консерватории Петр Гусев. Он собирался и написать предисловие к первой книге своей ученицы, да помешала болезнь. Когда же в 1978 году книга увидела свет, Гусев откликнулся короткой запиской: «Вы – молодец: по вашей книге можно восстановить любой описанный вами танец». Их, этих танцев, собранных Мальми с 1967 по 1977 годы в Карелии и Ленинградской области, в районах, населенных ингерманландцами, было почти 60.

Фигура третья. Утвердительная

Во время учебы в консерватории она создала в деревне Рапполово в Ленинградской области, где жили ингерманландцы, первый в своей жизни фольклорный коллектив – «Рёнтюшки». Слово  это, бытовавшее в народе, означает «идти, как попало», то есть, говорящее о манере исполнения. У ингерманландцев оно также обозначало место, где танцевали, и сам танец – одно из уникальных явлений в хореографии. Благодаря Виоле Мальми обретший свою вторую жизнь.

Сорок с лишним лет назад она поехала впервые за фольклором по районам Карелии. С 1976 года уже полностью посвятила себя его утверждению, благо народный городской танцевальный коллектив перешел на фольклор и стал носить имя «Карьяла». В том же году этот ансамбль, руководимый Мальми, дал и свое первое представление. Увы, в зале его смотрел только один-единственный человек!

Ситуация изменилась лишь после выхода уже упоминавшейся книги «Народные танцы Карелии», которая помогла утверждению фольклора в республике. Для самого автора книги это означало одно – поиск и еще раз поиск нового материала.

«Когда я начинала, в стране были коллективы Дмитрия Покровского и мой. Других не было. Самодеятельность и раньше была, но не фольклор. Даже сегодня, включаешь телевизор, и идут эти огромные концерты: человек сто – ручка в ручку, юбка в юбку. Это формальная культура, которая задушила в свое время фольклор. Балетмейстеры потащили в свою сторону, хормейстеры – в свою, режиссеры – тоже в свою… И мы стали забывать корни… Я видела массу фольклорных коллективов, которые идеально соблюдают рисунок танца, движения идеально заучены, а жизни, импровизации, свободы – того, чем богат сам фольклор, - нуль…»

В этом маленьком монологе Мальми сконцентрировано все то, чем она прославила Карелию: восстановила стилистику и содержания 200 танцев и несколько сотен народных игр, создала 17 фольклорных коллективов, в том числе и свою прославленную «Горницу», возродила народные праздники на острове Кижи и в деревне Киндасово, организовала и провела фестивали, посвященные народным эпосам, создала новую форму сценического действия – фольклорный театрализованный спектакль, который стал наиболее адекватным прочтением эпоса «Калевала», а также языческих и христианских праздников.

Фигура четвертая. Венчальная

С нею прощались в Национальном театре Карелии, в котором служила ее мама и в котором она сама поставила немало прекрасных спектаклей, в числе которых вошедшие в «золотой фонд» театра спектакли «Калевала» и «Кантелетар».

Можно сказать, что перед ее гробом прошла вся республика – от мала до велика, от именитых до рядовых. Прошли мимо тела лауреата высоких премий и наград России и Финляндии, заслуженного работника культуры Карелии и России.
Характер у Виолы Мальми, похожей на девочку-подростка, был жесткий, бойцовский. Как верно кто-то о ней сказал: «Мальми можно легко обидеть, но невозможно заставить ее сложить оружие». Она и не собиралась складывать. Даже тяжелейшая болезнь не смогла заставить ее отложить редактуру рукописи новой книги, не могла отговорить ее от очередной поездки в Финляндию для репетиции с ее дорогими рануальцами спектакля к 90-летию образования Республики Карелия.

Она продолжала жить так, как жила: пестовала фольклор. Так, как завещала пестовать его своим ученикам. Так, как завещала беречь его внуку Степану, который танцевал у нее в коллективе.

Она родилась свободной, несмотря на то, что 1932 год не самый светлый год в истории нашей страны. Свободной её сделала любовь к народу. Точнее, к народному искусству и культуре. Смерть лишила Виолу Мальми жизни. Но смерти не дано прервать возрожденный ею и прославленный ею танец.

Святослав Дмитриев