Памяти о погибших не нужны салюты и марширующие дети в военной форме.
Последнее письмо с фронта мой дед Михаил Васильевич Поташов написал в середине апреля 1942 года, когда Вторая ударная армия (еще не под командованием генерал-лейтенанта Власова) вместе с 839-м гаубичным артиллерийским полком, в котором воевал дед, уже оказалась в "Волховском котле". "13 апреля 1942 ( Энский лес, хорошая землянка)", – значится в конце письма. Через две-три недели "хороших землянок" в "котле" не осталось, а окруженные солдаты обгладывали от голода деревья...
В 1999 году Институт российской истории РАН выпустил книгу Бориса Гаврилова "Долина смерти". Трагедия и подвиг Второй ударной армии", в которой были приведены воспоминания выживших в Любанской наступательно-оборонительной операции Волховского фронта, где в новгородских лесах и болотах сгинули свыше ста тысяч красноармейцев. Многие из них до сих пор не захоронены, как и мой дед. Останков его не нашли или не смогли опознать.
Вот лишь один фрагмент из военно-исторического исследования Бориса Гаврилова:
"Немцы бомбили круглосуточно. Вторая ударная опять стала голодать. Спасение было в том, что осталось много лошадей корпуса Гусева, убитых еще зимой. Бойцы называли эту пищу "гусятиной". Часть лошадиной ноги с копытом стоила 300-400 рублей. Из-за куска такого мяса или кости случались драки с применением оружия. Бывший воин 92-й дивизии М.Д.Панасюк вспоминал: "Шкуры лошадиные – это была благодать, мы их поджаривали на костре и ели как печенье, но это было невыгодно, стали варить холодец. От этой жижицы многие начали опухать и умирать голодной смертью". Однако и протухшая конина скоро кончилась. Соли не было. Не было хлеба. Бойцы получали в день по спичечному коробку сухарной крошки, да и то, если удавалось прорваться нашим самолетам и их груз не попадал в болотную топь. Цинга приняла массовые размеры. Люди пили хвойный настой и березовый сок, искали молодую крапиву, травку-кислицу и первые листья на деревьях. Кругом плавали трупы, поэтому даже с питьевой водой было трудно – хлорка кончилась, а кипятить воду на костре – значило вызвать огонь немецких орудий и минометов, бомбы "юнкерсов" и "мессершмиттов". За разведение костра приказ по армии грозил расстрелом. Кожаной обуви почти не было, и по весенним разливам люди ходили в валенках".
Но в последнем письме деда ничего этого нет. Он успел его отправить еще до того, когда в новгородских лесах "начался ад", и я неслучайно взял эти слова в кавычки – на одном из фотоснимков немецкого военного корреспондента Георга Гундлаха запечатлена группа солдат вермахта возле указателя в районе "Волховского котла", где было так и написано: "Тут начинается ад".
"Прежде всего, хочу сообщить, что та трудность, которую переживаете вы, это еще не такая, какую переживает население, которое наши части освободили здесь. Вот уж тут действительно трудность. Надо только представить: дом сожжен, хлеб и продукты, в том числе и скот, отобраны, теплая одежда изъята, мороз, зима, дети. Вот это уж трудность. Но население ее переносит", – написал дед моей бабушке Антонине Григорьевне Поташовой, которая во время войны жила с детьми в родном поморском селе Нюхча.
Интересно, что как бывший председатель рыболовецкого колхоза дед не удержался, чтобы не пожурить в письме сельских руководителей: "Меня только что удивляет – это некоторая доля беспечности ваших местных руководителей, которые не сумели до сего времени организовать помощь семьям, мужья которых находятся на фронте. А помощь большую или маленькую они могли бы сделать – это организация подвозки дров, отпуск молока для детей и др. хотя бы даже за некоторую повышенную цену"...
Дед пропал без вести в мае 1942 года в районе деревни Мясной Бор Новгородской области вместе с десятками тысяч других красноармейцев. После войны Вторая ударная армия была почти на полвека предана забвению, как "армия генерала Власова", и поэтому даже место гибели деда мне удалось узнать только в конце "нулевых". В 2010 году его имя было высечено на мемориале погибшим воинам Второй ударной армии, и теперь 9 мая для меня – это День памяти моего пропавшего без вести деда, а ей меньше всего нужны салюты, парады и марширующие в военной форме дети...
"Остаюсь здоров, горячо целую Вас и ребят...", - попрощался дед с бабушкой. В письме он обращался к ней только на Вы.
Валерий Поташов
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание