Пандемия коронавируса помогла Петрозаводскому городскому суду спрятаться от внимания журналистов.
Восьмого сентября судья Петрозаводского городского суда Елена Голяева не пустила прессу в зал, где проходило первое заседание по делу экс-спикера горсовета Геннадия Боднарчука, обвиняемого в преступлениях коррупционной направленности. Процесс по «делу Боднарчука» формально является открытым, но фактически его с самого начала закрыли от глаз общественности, объяснив свои действия необходимостью соблюдать правила безопасности во время пандемии.
Работники прессы пожаловались на ограничения своих прав со стороны работников суда, проявивших острую заботу о здоровье журналистов именно в период рассмотрения самого резонансного уголовного дела последних лет. Репортеры получили ответ из суда, пропитанный смесью бюрократизма и абсурда. Так, работники СМИ узнали, что судебный процесс может быть открытым и закрытым одновременно. А запрет присутствовать в зале заседаний для всех без исключения журналистов является попыткой обеспечить равенство всех изданий в доступе к информации.
Суд фактически объяснил работникам медиа, что его помещения не подходят для работы в период коронавирусной пандемии, а значит, — доступ на процессы может быть закрыт и впредь.
Процесс по «делу Боднарчука» стартовал в сентябре. Бывшего председателя Петрозаводского городского совета обвиняют в получении взяток в особо крупном размере, а также в превышении полномочий и злоупотреблении полномочиями в процессе получения компенсаций за командировки. Резонанс процессу придали два фактора — фигура влиятельного городского управленца и «единоросса» Геннадия Боднарчука, а также представительный круг свидетелей по делу, куда могут входить первые лица региона.
Первый же процесс был закрыт по распоряжению судьи Елены Голяевой. Она молча прошла в зал в сопровождении приставов мимо прессы, которую оставили за закрытыми дверями. Судебный процесс проходил в 112 кабинете горсуда — это одно из наиболее просторных помещений в здании на Красной, 33. Однако в суде посчитали, что массовое пребывание там недопустимо из-за угрозы распространения ковида.
Присутствующие на месте сотрудники ряда изданий предложили представителям суда компромисс: пустить на процесс одного единственного журналиста, который произведет аудиозапись и распространит ее среди коллег. Однако и в этом прессе было отказано.
Ответом прессы на действия судьи Елены Голяевой стала жалоба в адрес председателя Петрозаводского суда Андрея Злобина. В тексте документа репортеры заявили, что Голяева воспрепятствовала законной деятельности журналистов, проигнорировала принцип открытости судебного разбирательства. Журналисты попросили привлечь ее к ответственности.
В Петрозаводском суде действует особый режим работы из-за пандемии COVID-19. Допуск прессы на процессы должен быть предварительно согласован с судьей, который обязан учесть возможности безопасного единовременного нахождения людей в зале. Работники изданий в тексте жалобы указали, что требования к размещению публики установлены постановлением главного санитарного врача страны и распоряжением карельского губернатора. Речь в документах идет о необходимости соблюдения в помещениях социальной дистанции.
Официально между людьми, собравшимися в зале, должно быть расстояние в 1,5-2 метра. Соблюсти это требование в объемном 112 кабинете Петрозаводского суда не представляло труда, считает пресса. Однако никто не попытался разместить репортеров на безопасном расстоянии или измерить зал. На основании этого авторы жалобы предполагают, что судья Голяева не установила факт вероятного нарушения работниками СМИ антиковидных мер, а вместо этого просто закрыла для них первый процесс по «делу Боднарчука». В итоге в прессе не появилось подробностей резонансного и общественно значимого уголовного дела. А читатели изданий, по Конституции наделенные правом на информацию, никакой информации не получили.
Председатель Петрозаводского горсуда Андрей Злобин в ответ на жалобу СМИ произвел измерения 112 кабинета, где проходит процесс по делу Геннадия Боднарчука. Оказалось, что помещение имеет площадь 87 квадратных метров. В день заседания, по расчетам Злобина, в зал должны были зайти подсудимый Геннадий Боднарчук, три его защитника, судья с секретарем, прокурор, представитель потерпевшей стороны, а также двое либо трое конвоиров. Итого, в одном из самых больших залов суда должны были разместиться 10-11 человек. По неким расчетам Злобина, на 87 квадратных метрах при условии соблюдения социальной дистанции больше никто поместиться не мог.
Злобин заявил, что в суде не знали, сколько представителей прессы пожелает присутствовать на рассмотрении «дела Боднарчука», поскольку от СМИ не было письменных обращений.
«Столица на Онего» опросила сотрудников редакций, оставивших подпись под жалобой на судью Голяеву: каждый из них звонил в горсуд, оповещая о намерении присутствовать на рассмотрении резонансного дела. Журналистка «Губерния Daily» обращалась в суд даже дважды, сообщая о своих планах явиться. Впрочем, о большом медийном ажиотаже относительно «дела Боднарчука» в суде могли прекрасно знать и без всяких оповещений: коррупционные скандалы подобного уровня всегда находятся под прицелом СМИ. Однако законному желанию прессы принять участие в освещении открытого судебного процесса решили поставить бюрократический заслон в виде необходимости рассылать бумажные уведомления о своем присутствии.
Самое важное заявление, которое можно обнаружить в ответе на жалобу прессы, было сделано Андреем Злобиным по поводу перспектив дальнейшего участия журналистов в освещении процессов в городском суде. Оказывается, судебные помещения на Красной, 33 в период пандемии вообще не готовы принимать лишних людей, к которым здесь отнесли журналистов.
«В настоящее время площадь залов судебных заседаний Петрозаводского городского суда Республики Карелия не позволяет организовать судебные заседания по рассмотрению дел составом суда при секретаре судебного заседания с присутствием не только участников процесса (подсудимый, прокурор, защитник, свидетели и др.), но и представителей средств массовой информации таким образом, чтобы были соблюдены указанные обязательные противоэпидемиологические требования», — сообщил Андрей Злобин.
Подобное заявление звучит как вероятный запрет для СМИ работать в судах до отмены коронавирусных ограничений. При этом перспектива снятия антиковидных мер в регионе не просматривается даже в далекой перспективе: накануне власти объявили о приходе очередной волны коронавируса в Карелию.
Также Злобин объяснил, почему его коллега Голяева не позволила войти в зал хотя бы одному журналисту, который бы мог поделиться с коллегами аудиозаписью процесса. Как выяснилось, в суде таким образом решили обеспечить равный доступ всех медиа к процессу. Иными словами, если не пустили одних, не должны пускать и других. То, что выглядит юридическим казусом или даже издевкой, реально прописано в официальном ответе на жалобу СМИ. Петрозаводский суд решил быть равно закрытым для всех репортеров.
«Отдавая приоритет определенному изданию для проведения съемки при рассмотрении дел, суд лишает возможности журналистов иных изданий в реализации их права в равных условиях освещать ход судебного разбирательства», — заявил председатель Злобин.
Кроме того, председатель Петрозаводского суда Андрей Злобин подчеркнул, что суд по делу Геннадия Боднарчука проходит в открытом режиме.
Председатель Союза журналистов Карелии Георгий Чентемиров заявил, что «дело Боднарчука» по умолчанию должно было рассматриваться публично в силу общественного резонанса. Он напомнил, что открытость судебного процесса является нормой федерального законодательства. «Нужны серьезные и конкретные основания, чтобы не допустить СМИ на заседание», — пояснил он.
Чентемиров акцентирует внимание на том, что журналистов сперва не допустили в зал заседаний, мотивируя действия борьбой с ковидом, а только потом были вынуждены разбираться и рассчитывать площадь помещения.
«Злобин в своем ответе сообщает, что площадь зала, где проходило заседание, составляет 87 кв. м. Тут два момента. Во-первых, нигде в документах, к которым они отсылают, нет нормативов по площади. Есть только дистанция. Во-вторых, и это еще забавнее, они в день заседания не знали площадь зала! Я специально задавал этот вопрос помощнику судьи и администратору суда. Они не знали площади зала, а, следовательно, не могли принимать решение о допуске слушателей, основываясь на этих данных. Следовательно, они ориентировались на какие-то совсем иные соображения», — объясняет председатель Союза журналистов Карелии.
Кроме того, Георгий Чентемиров, используя школьные знания геометрии, высчитал, что без нарушений в 112 аудиторию могли войти от 38 человек (при буквальном расчете) до 19 человек (если учесть занятую мебелью и клеткой площадь). Он также добавил, что в первый день суда реально в зал заседаний вошли шесть человек, а не 10-11, о которых писал в ответе на жалобу председатель Злобин. То есть людей в зале оказалось фактически еще меньше, но перед прессой все равно закрыли дверь.
«А пассаж про то, что они не пустили хотя бы одного журналиста, чтобы обеспечить равные права СМИ, вообще выглядит издевательством. Я даже не знаю, как это комментировать. Просто слезы умиления наворачиваются от такой заботы о наших правах», — заключил Чентемиров.
«Гласность судопроизводства — это такой же принцип, как презумпция невиновности, независимость судей, уважение личности. Если суды игнорируют этот принцип, то они также могут позволить пренебрежительное отношение и к другим основам процесса?», — задается вопросом медиа-юрист Елена Пальцева.
Она поясняет, что работу репортера в зале нельзя компенсировать подготовкой судебных пресс-релизов или получением комментариев от адвокатов, прокурора или подсудимого. Такая информация, по оценке Елены Пальцевой, может носить «усеченный или субъективный характер». При этом журналист имеет право на получение информации из первоисточника.
В позиции Петрозаводского городского суда медиа-юрист Елена Пальцева видит неуважение к работникам СМИ и читателям.
«Усмешкой в ответе председателя суда Андрея Викторовича Злобина является фраза о том, что заседание проходит в открытом режиме (вопреки утверждению в обращении Союза журналистов Карелии!). То есть процесс закрыт для слушателей, но он не закрытый. Такая позиция суда — это неуважение не только к работе журналистов, которые пришли за информацией о коррупционном деле, но и к читателям», — резюмировала Елена Пальцева.
Узнать подробности уголовных дел, не явившись лично в зал заседаний, действительно практически невозможно. Петрозаводский горсуд не ведет трансляций, а сайт суда в части новостей наполняется хаотично и непоследовательно. К примеру, за весь сентябрь там опубликовано всего четыре новости, две из которых посвящены техническим проблемам ресурса. В еще одной новости говорится о появлении вакансии судьи. И лишь одно единственное сентябрьское сообщение рассказывает о вынесенном приговоре: некие мужчины Б. и З. осуждены за покушение на сбыт наркотиков. Причем фигуранта Б. суд лишил права заниматься журналистской и редакционной деятельностью в средствах массовой информации.
Петрозаводский суд, избавившийся от внимания прессы к своей деятельности, выглядит островком строгого соблюдения антиковидных мер. В остальных публичных пространствах Карелии коронавируса стали бояться, вероятно, значительно меньше.
Так, во время трехдневных выборов на участке в филармонии образовалась плотная очередь, а валаамские монахи позировали с бюллетенями без масок.
Многолюдными были и недавние школьные линейки. На одном из таких празднований маски игнорируют люди при погонах. В данном случае в качестве примера приведены лишь организованные официальные мероприятия, без учета ежедневных массовок в транспорте, фитнес-клубах и магазинах.
Союз журналистов Карелии намерен подготовить обращение в Верховный суд республики по поводу препятствования профессиональной деятельности репортеров.
Александр Гнетнев
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание