Кто виноват в росте цен на бензин?

Управление антимонопольной службы Карелии предполагает, что причиной роста цен на бензин в республике могли стать нарушения антимонопольного законодательства как со стороны бизнес-структур, в частности, компании "Карелиянефтепродукт", так и со стороны органов власти. О первых результатах проверки, которую сейчас проводит УФАС, рассказала руководитель ведомства Елена Котелкина.

– В связи с чем начата проверка деятельности компании "Карелиянефтепродукт" и можно ли уже на этом этапе назвать причины роста цен на бензин в республике?

– Первым толчком стала информация, опубликованная в СМИ о том, что в Карелии цены на бензин выше, чем на сопредельных территориях. В августе мы возбудили дело о нарушении антимонопольного законодательства по признакам установления монопольно высоких цен, что запрещено законом о защите конкуренции. В ходе расследования в рамках этого дела у нас в доказательной базе должно быть три момента. Первый, что "Карелиянефтепродукт", которая входит в структуру "ТНК-ВР", является монополистом (в терминологии закона – "доминирующим хозяйствующим субъектом"). Доминирующим хозяйствующим субъектом считается предприятие, если его доля составляет не менее 35% рынка. Доля "Карелиянефтепродукта" по разным данным составляет от 40 до 62%.

Второй момент доказательной базы – это установление монопольно высоких цен. Один из признаков этого, что цена, которая установлена монополистом, выше, чем цена на аналогичном рынке, где существует конкуренция. В качестве такого аналогичного рынка мы взяли Санкт-Петербург. Там представлены разные продавцы топлива, существует конкуренция, и цены на бензин в розничной продаже там действительно ниже в среднем на 1,5 рубля.

И третий момент доказательной базы, которая нам необходима, касается уже внутренней бухгалтерии самого предприятия – монополиста. Нужно доказать, что объем его доходов, полученный с применением этих цен, превышает объемы расходов и прибыли, необходимых для производства и реализации данного продукта. Мы должны оценить, действительно ли те доходы, которые они получают, им необходимы не только для текущей деятельности, но и для развития, инвестиций и так далее. Это очень сложно, потому что мы должны учитывать их законные права устанавливать определенный уровень зарплат своим сотрудникам, уровень представительских расходов, а поскольку это акционерное общество, значит, и дивиденды они должны тоже выплачивать собственникам. Надо смотреть на рынок трудовых ресурсов Карелии и сравнивать, какую зарплату получает менеджер "Карелиянефтепродукта" и насколько она обоснована. Или, например, приобретение автомобиля для генерального директора. Мы должны посмотреть, обоснованы ли эти затраты с точки зрения необходимости. Такой алгоритм закладывает для нас закон.

Все это весьма и весьма сложно. Оценивать все это нам приходится в отсутствие четкой методики. Данная норма о монопольно высокой цене в законе существует с 1991 года, но с тех пор практически почти не применялась. Работа в этом направлении у нас по большому счету только начинается. Сколько это продлится, трудно сказать.

– Проверялись ли другие продавцы нефтепродуктов, в том числе в районах Карелии?

– Монополия в районах еще более жесткая, потому что там небольшой спрос на нефтепродукты, нет такого количества покупателей, и инвесторы туда не идут. Что касается цен на бензин, которые устанавливают другие продавцы, то в ситуации, когда существует ценовой лидер, они идут за ним. Есть, правда, еще заправки "Лукойла", там цены всегда немножко выше. Это тоже одна из пяти вертикально интегрированных нефтяных компаний, которые существуют в России. И как раз тот факт, что ее цены немного выше, чем на заправках "ТНК", может указывать на то, что присутствие "Лукойла" в Карелии представительское, формальное. Они не ставят цели увеличения здесь продаж, номинально обозначают свое присутствие, но поскольку цены у них выше, то покупатели к ним не ломятся.

– Чтобы показать, что есть конкуренция?

– Да, чтобы показать, что они присутствуют, чтобы не было уж совсем однозначной картины на рынке. Я не утверждаю, но косвенно, это может означать, что существует сговор между этими пятью вертикально интегрированным компаниями. Во всяком случае, сговор надо искать не в регионах, а на федеральном уровне. И сейчас Федеральная антимонопольная служба возбудила дело против этих пяти компаний по признакам злоупотребления доминирующим положением. Есть еще одна деталь. ФАС выдала предписание "ТНК-ВР", в которую входит в том числе "Карелиянефтепродукт", о том, что эта компания продавала бензин оптовым покупателям на разных условиях, что недопустимо. Цены для всех покупателей должны быть одинаковы. "Карелиянефтепродукт" является не только розничным продавцом, но и оптовым, то есть она продает бензин другим владельцам автозаправок, а те уже на своих заправках продают это топливо в розницу. Я не могу это пока утверждать, но есть признаки того, что "Карелиянефтепродукт" продает бензин оптовым покупателям не на равных условиях. То есть одним дешевле, другим дороже. Если это зависит от размера поставок, от времени покупки, но в целом, правила для всех общие, то это не является нарушением. Но если мы обнаружим, что две разных фирмы в один и тот же день купили одинаковое количество бензина по разным ценам то, это нарушение.

– Это влияет на рост цен?

– В конечном счете, да. Это влияет на конкуренцию. Предприятие – монополист не должно давать никому никаких преференций, никаких особых условий. Могу привести пример из другой сферы. Буквально сегодня мы наложили штраф на "Карельскую энергосбытовую компанию" на сумму более 1 миллиона рублей за злоупотребление доминирующим положением на рынке. КЭСК допустила ограничение конкуренции при выходе на оптовый рынок электроэнергии в отношении другой организации – "Энергокомфорт". Эта организация работает в Петрозаводске, закупает энергию у "Карельской энергосбытовой компании" и продает ее потребителям в городе. Она решила от этого отказаться и закупать электроэнергию не у КЭСК, а на российском оптовом рынке по более низким ценам. Чтобы это делать, ей приходилось согласовывать некоторые технические моменты с КЭСК, а КЭСК притормаживала этот процесс, затягивала сроки согласования под разными предлогами. Это пример, как монополисты могут не допускать конкуренции на рынке. В конечном счете, это влияет на рост цен.

– Какую роль в ограничении конкуренции могут играть органы власти? Известно, то "Карелиянефтепродукт" несколько лет назад заключила соглашение о взаимодействии с правительством республики. Как антимонопольная служба расценивает существование подобных соглашений между бизнесом и властью?

– Мы сейчас проводим проверку этого соглашения, и будем проверять документы, которые, возможно, были приняты в его развитие. О результатах пока говорить рано. Антимонопольное законодательство запрещает любые преференции со стороны органов власти хозяйствующим субъектам. Конечно, никакие конкретные участки или объекты компании не выделялись, но преференции могут быть в разной форме, например, в первоочередном доступе к какой-либо информации. Мы это сейчас проверяем. Вообще, когда один из хозяйствующих субъектов, работающих на конкурентном рынке, более приближен к органам власти, чем другие хозяйствующие субъекты, это всегда вызывает вопросы. В принципе, это рядовое явление, когда органы власти различных уровней поддаются соблазну применять к хозяйствующим субъектам свои правила, тем самым ограничивая конкуренцию. Дела, которые мы возбуждаем в отношении органов власти, занимают достаточно большой процент. По итогам полугодия в Карелии было возбуждено более 20 таких дел.

– В последнее время цены на бензин все же немного начали снижаться. Чем, на ваш взгляд, это объясняется?

– В первую очередь, это связано со снижением цен на нефть, но есть и другие факторы. Может быть, одним из них стало то, что мы возбудили дело, хотя переоценивать свою значимость мы не будем. Но этот фактор тоже может иметь место.

Интервью подготовил Алексей Укконе