Ретроспектива.
Авторский проект Армаса Машина

Ретроспектива это взгляд в прошлое, обозрение прошлого. Проект посвящен жизни Петрозаводска и Карелии последней трети ХХ века. Это время «эпохи застоя», перестройки и «лихих девяностых». «Ретроспектива» – авторский взгляд на время, которое когда-то было настоящим и будущим, и ушло в прошлое. Там отправная точка экскурсов в более давние времена.

Армас Машин
Где сказки начинаются с «однажды»… 

Люди издавна мечтают путешествовать во времени, и они не раз пытались изобрести машину времени, чтобы попасть из настоящего в прошлое или будущее. Про такие путешествия написано много книг и снято немало фильмов.

Один из самых известных – «Иван Васильевич меняет профессию», комедия Леонида Гайдая по мотивам пьесы М. Булгакова. При жизни автора пьесы она успеха не имела – не ставилась и не издавалась. Гайдай оживил ее, перенеся действие из тридцатых в семидесятые годы. Фильм стал лидером советского проката, собрав за год более 60 миллионов зрителей.

Это было сорок лет назад, в 1973 году. «Ивана Васильевича» смотрели везде в СССР. Смотрели и в Петрозаводске, в «Победе», считавшейся «главным» кинотеатром города. Через пять лет, в 1978 году, будет построена «Калевала», и корона перейдет к ней, но тогда, сорок лет назад, первенство было за «Победой».

Время, назад!

Память, словно, машина времени, а подробности можно уточнить, обратившись к хроникам – книгам и газетным пошивкам. «Зажужжат шкивы, ремни», и окажешься вдруг, например, году в семьдесят третьем – ровно сорок лет назад.

Тогда мы переходили в третий класс, и взрослое кино про перевоплощение управдома Бунши в царя Ивана Грозного нас с друзьями-одноклассниками не сильно впечатляло. Для нас культовым стал «Всадник без головы», вышедший тогда же. Мы смотрели его в «Победе», а в киосках «Союзпечати» на проспекте Ленина покупали фото-открытки с мустангером-Видовым и Зебом Стампом. На улицах стояли киоски с мороженым в картонных и вафельных стаканчиках и аппараты с газированной водой по три копейки с сиропом и по копейке без. Аппараты и киоск были и по соседству с нашей школой, рядом с магазином «Темп» (сейчас «Магнит») у пересечения улиц Кирова и Титова, и когда пригревало солнышко, мы на переменах бегали за газировкой и мороженым.

Моя дорога в школу была совсем короткой: выйдя из двора, я проходил через «Зеленку» (так мы называли сквер напротив здания Национального – тогда советского Государственного – банка), потом оставалось перейти улицу, обогнуть «темповский» дом, там, где на углу ларек с мороженым, или пройти прямиком через двор, и я – уже в школе.

Мир начинается с дома и двора, и он растет, ширится: соседний дом или двор, улица, квартал, район, город…

Мой Петрозаводск первой половины семидесятых почти совпадал с границами «старого» центра: дом, школа, причалы на берегу, та же «Победа» и вокзал там, где заканчивался маршрут, а троллейбус разворачивался и отправлялся в обратный путь. Когда мы бывали в гостях где-нибудь на Первомайке или Зареке, какое это было неблизкое путешествие! Тогда не было еще Новой Кукковки, не было Древлянки, и микрорайон Октябрьского проспекта казался далекой большой новостройкой.

В 1973 году на Октябрьском проспекте открылось кафе «Молодежное» – самое большое в тогдашнем Петрозаводске. О нем я узнал из разговоров старших, но значительно больше они говорили о другой новинке года: в старинном здании, выходящем на площадь Ленина, со стороны улицы Комсомольской, открылся ресторан «Петровский». Рассказывали, что там все «под старину»: посетителей встречают официанты в платьях и камзолах петровской эпохи, а мясо с грибами подают в глиняных горшочках, и едят его ложкой, а не вилкой. А еще говорили, что председатель горисполкома («мэр» тогда не говорили) П. Сепсяков привез идею ресторана-погребка не то из ГДР, не то из Франции.

Павел Васильевич привез из поездок и другие новации: фонтан прямо посреди Лососинки, выше нынешнего Пименовского моста, называли в народе «сепсяковским»; с его именем Павла Васильевича связывали появление горбатых прогулочных мостиков через Лососинку, фонарей желтого стекла и «петровской пушки» на высоком речном берегу напротив фонтана. Мостики на Лососинке и Неглинке, «пушкинские» фонари на аллеях, парковые скульптуры, выраставшие у тропинок, подсказывали лирические сюжеты художникам и фотографам. Центр становился красивее, уютнее, и зарубежные поездки руководителей горисполкома шли на пользу городу и горожанам.

В том же 1973 году были установлены побратимские отношения между Петрозаводском и французским городом Ла Рошель, а на Ключевой началось строительство улицы Нойбранденбургской – в честь гэдээровского побратима. Вскоре дальний микрорайон стали в шутку величать «Германией»:

– Квартиру получили. Все хорошо, далековато только.

– Где?

– В «Германии»!

– ??!

У озера

В семьдесят третьем году ученые обживали третий корпус в новом комплексе Карельского филиала Академии наук на улице Пушкинской (тот, где Институт истории, языка и литературы), и торжественно открыли Дом бокса и памятник Куусинену на Онежской набережной, рядом с Дворцом пионеров (ныне Дворец бракосочетания). Здания, где расположены администрация и горсовет Петрозаводска, тогда еще не было. Горожане придумали любовные названия почти для всех петрозаводских памятников. Величественный гранитный Отто Вилле внимательно наблюдает за озером, и поэтому его стали называть «Рыбнадзор». С местом Куусинену повезло: Онежский берег главная достопримечательность Петрозаводска и очень важное место в городской жизни.

Зимой, по воскресеньям и в каникулы, мы проводили время на горке ниже смотровой площадки рядом с Домом физкультуры. Была еще горка ниже створа улицы Свердлова, неподалеку от здания Пединститута. Горка у Дома Физкультуры была больше и круче, и потому популярнее. Кто-то катался на лыжах, кто-то на санках. «Вот лечу я в санках по горе крутой!». Иногда мы с родителями ходили гулять по льду озера, по укатанной дороге, ведущей в Зимник. Когда вставал прочный лед, по ней туда можно было доехать на машине, а знакомый дядя Гриша из Зимника приезжал к нам прямо во двор в санях, запряженных лошадкой, и детвора сбегалась покормить ее сахаром.

…Зимний день короток, и вот уже закат красил небо далеко над домами и крышами, и нам было пора домой, снова в горку, с санками и лыжами.

Волнительным было ожидание весны – времени, когда сойдет лед, и того самого дня, когда теплоход пойдет в первый рейс, повезет дачников, а, значит, и нас, на Бараний Берег и в Зимник.

В начале 70-ых годов туда ходили «Днепро-Буг» и «Ом-344» – как из старого доброго кино, а позднее «Беломорье» и «Московский-2» – похожие на те, что возили отдыхающих вдоль курортного побережья Черного моря. По силуэтам отходящих от причала и приближающихся к нему теплоходов можно было сверять часы, если знаешь расписание. Мы знали его наизусть: поездка на дачу на выходные входила в расписание тогдашней размеренной жизни, и самой волнительной было начало дачной навигации в мае. Дачники стояли у трапа с сумками, рюкзаками, саженцами и коробками с рассадой, собаками на поводках и кошками в корзинках. Осенью были еще корзинки с грибами и выращенным на огороде, и букетики из разноцветных листьев. Причалы и постройки на них были деревянными, у берега поблизости стояли дебаркадеры. Современное здание водного вокзала построили в 1975 году. В одну из навигаций появилась диковинка – плавучий ресторан «Кижи». Зимой он стоял на приколе близь пассажирских причалов, а с началом туристического сезона отправлялся на заповедный остров, чтобы обслуживать гостей.

С началом туристического сезона уходил в плавание «Циолковский», а к причалу день за днем швартовались похожие на него большие туристические теплоходы, привозившие многочисленных туристов из дальних мест. На «Циолковском» ходили вниз по Волге до самого Каспия, знакомясь с волжскими городами, и такое путешествие считалось отпускным шиком. А многочисленные гости – наши и иностранцы – знакомились с Петрозаводском. Экскурсоводы сопровождали группы туристов в пеших прогулках по городу, а автобусы везли их на Кивач и в Марциальные Воды.

В парке у озера школьники бегали кросс, малыши собирали осенние листья и желуди для школьных поделок, а праздник «Проводы зимы» был наподобие Масленицы – с горячим сладким чаем, вкусными блинами и веселыми играми-конкурсами.

Петрозаводск времен нашего детства – уютный, спокойный, аккуратный «домашний» город, где все поблизости: школа и работа родителей, театры и парк с аттракционами, магазины – булочная в соседнем доме (сейчас «Нордия»), гастроном-«двадцатка» на проспекте Карла Маркса («7-Я») и кулинария (кафе «Корсика»). Летом оранжевые пузатенькие поливальные машины мыли улицы, а зимой работали чудо-дворники – снегоуборочные машины, похожие на мультипликационных персонажей.

Словно луч диапроектора в детстве, память высвечивает все новые и новые картинки из прошлого…

У каждого свой волшебный экран, и своя страна-память, где «все сказки начинаются с «однажды», а в ней все особенное, неповторимое. Бывая в этой стране, лучше понимаешь себя самого и свое настоящее.