Епископ Карельской Евангельско-Лютеранской Церкви Александр Кузнецов рассказал о жизни Церкви и провел экскурсию по храму Сортавальского прихода.
Скрип ворот отзывается в морозном утре. Серый фасад колокольни упирается в пыльно-голубое безоблачное небо. Лютеранская кирха в Сортавале находится рядом со старым кладбищем. Кинематографичная дорога, обрамленная высокими деревьями, ведет вглубь пролеска, в котором, как грибы, показываются каменные плиты могил. Исторически местный храм предназначался для отпевания усопших, был построен в 1939 году и назывался «Благословенная капелла».
За его тяжелыми деревянными дверьми перед нами открывается просторное светлое помещение: на входе вешалка для одежды, книжный шкаф, деревянная скульптура ангела высотой не больше метра.
Нас встречает невысокий мужчина в простой черной рясе с зеленым крестом. Это Александр Кузнецов — епископ Карельской Евангелическо-Лютеранской Церкви. Стоять Александру помогают костыли. Зарплату епископ в Церкви не получает, поэтому зарабатывает на жизнь реставрацией зданий. Во время работы на строительных лесах, одна из досок под ногами Александра не выдержала и он упал, получив сложный перелом. Но отец Александр не унывает: «У меня все протекает наилучшим образом».
Через высокое окно кирхи вижу, как к небу поднимаются клубы дыма. Александр говорит, что это печка в пристройке, которая появилась в советское время. «Когда сюда пришло советское население, здесь организовали клуб рабочей молодёжи. Храм только построился (прим. ред — 1939), новый был, весь еще пах краской, штукатуркой. Здесь повесили картины Карла Маркса, Фридриха Энгельса, Владимира Ильича Ленина, лозунги всякие разные, сделали кинобудку. Так было атмосферненько немножко. Позднее здание переоборудовали под механический цех», — вспоминает Александр.
В его воспоминаниях о советском прошлом кирхи нет озлобления. Он вспоминает историю с улыбкой и спокойно делится своей. К вере отец Александр пришел в армии. В рядах вооруженных сил молодой человек хотел стать коммунистом, вступить в партию. Но план не осуществился: «Там я встретился с верующими людьми, которые сопутствовали моему становлению христианина. Они были лютеране немецкого происхождения. Я воспитывался в атеистической среде, о Боге никогда не слышал. У нас никто в Него не верил. Пришел из армии верующим. Родные мои новые убеждения не приняли, и мы разорвали отношения с ними. Они поставили ультиматум: „или — или“. Я ничего не предпринимал, не выбирал, Бог или родственники. Просто оставался таким как есть. Старался сохранять отношения с родителями и с церковью. Со временем все поменялось. Мои многочисленные родственники почти все стали христианами, я периодически крещу новых членов семьи — малышей, которые рождаются у моих племянников, племянниц, других родственников. Меня приглашают для крещения или чтобы наставить кого-то на путь. В общем, процесс идет. Но двадцать восемь лет в семье не принимали, было отторжение».
В лютеранском храме алтарь не закрывает иконостас, как в православной церкви. Так и здесь, в конце зала прихожанам виден минималистичный металлический крест. По его периметру стену окрашивает зеленая подсветка. Александр объяснил, что в разное время атрибуты в алтаре и вокруг него меняют цвет вместе с подсветкой. Зеленый, цвет духовного роста в подсветке креста и ритуальных облачениях, сменят белый и фиолетовый, символизирующие начало поста и церковного года.
Согласно заветам Мартина Лютера, службу в общине ведут на языках, понятных населению: на русском, финском и карельском. Последнюю службу на национальном языке республики провели еще до пандемии. Но карельского и финского Александр, к своему стыду, не изучил. Говорит, что тому причиной его лень. По национальности Александр комяк, однако двадцать пять лет прожил в Новосибирске. Позже какое-то время со своей семьей прожил в Перми, а после все вместе переехали в Карелию. Причиной послужили трагические обстоятельства.
«Мы несколько раз ездили семьей в Финляндию, живя в Сибири. И вот одна из поездок у нас закончилась трагически. Наш сын утонул в озере, и мы похоронили его в Финляндии. А мы еще были тогда молодые, было трудно переносить эту трагедию, особенно жене. Поэтому мы приняли решение, что нужно переехать поближе. К тому же у нас младший сын приобрел астму из-за экологической обстановки в Перми, где мы тогда жили. Вот так мы и переехали сюда, в Карелию», — поделился отец Александр.
После переезда в Карелию Александр понял, что его предназначение неразрывно связано с этими местами: «Лет двадцать назад, когда я был моложе, я думал, что должен открыть новую общину, что Бог призывает меня к продолжению миссионерства. Мы начали открывать общины в других местах, получалось успешно, но внутри я чувствовал, что это не то, чем я должен заниматься. Что это не мое. И оставил этот проект. Прошло двенадцать лет и первый епископ карельской лютеранской церкви Раймо Яаттинен предложил мне стать настоятелем Сортавальского прихода. Он сказал, что все священники, которые служили здесь, в церкви вновь восстановленной, уже состарились и им сложно приезжать сюда. Так я согласился стать настоятелем сортавальского прихода. Скоро епископ умер и так получилось, что я стал следующим главой лютеранской церкви Карелии. Когда я стал настоятелем этого прихода, то понял, что вот то, о чем мне говорил Бог — я должен восстановить этот храм. Спустя время я осознал, что храм, который я должен восстановить — это не одно здание. Церковь Карелии я должен восстанавливать».
В числе храмов, которые необходимо восстановить — неоготическая кирха в Лумиваара. Однако организовать приход в отдаленном поселке с населением в несколько десятков человек — практически невозможно. Поэтому в Карельской лютеранской церкви решили создать на этой территории монастырь. Сейчас, спустя два года, как передали в министерство юстиции все необходимые документы для регистрации монастыря, Церковь получила регистрацию.
В сети доступна концепция развития территории кирхи в Лумиваара, созданная в 2019 году. Проект удивляет своей современностью и ориентированностью на быт потенциальных туристов и местных жителей вне зависимости от их вероисповедания. Он включает в себя кафе, коворкинг, деревянные эко-тропы, станции для раздельного сбора мусора, лавку с сувенирами и даже неоновый крест, напоминающий декорации из сериала «Молодой папа» Паоло Соррентино.
На моё удивление столь современной концепцией, Александр ответил, что для лютеран характерно создание современных объектов. Он добавил, что некоторые даже сталкиваются с критикой за излишний прагматизм и приземленность.
— Лютеране всегда такими были. Они понимают, что им здесь жить, что нужно развивать, строить, чтобы это работало, было современно, красиво, качественно. Любую лютеранскую личность возьмите, будь то полководец, управляющий, политик, или какой-то художник, музыкант. Нужно работать на земле так, чтобы это работало. Если это одежда, то одежда должна быть хорошая, если машина, то машина должна быть хорошая. Если архитектура, то уместная, соответствующая времени, — улыбается отец Александр.
— А разве не нужно страдать? — уточняю я.
— Страданий у нас предостаточно, зачем их искать, они сами придут в нашу жизнь. Нужно радоваться тем же страданиям, которые выпадают на нашу долю. Мы должны испытать все чувства, которые возможно испытать. Верующий должен жить таким образом, что у него на земле тысяча лет, нужно учиться, строить, работать. Если знаешь, что Господь придет завтра, ты должен строить дом, сажать дерево, воспитывать сына, а завтра уже будет другой день.
Восстановление храма — задача не из дешевых. Особенно если храмов несколько. Поэтому община во главе с Александром начала искать инвестиции. С проектами развития познакомили региональные и федеральные власти, власти церковные — православные и католические. Карельская епархия РПЦ в лице митрополита Константина поддержала инициативу общины и даже предложила сотрудничество по организации паломничества.
«Мы всячески доказываем, показываем, что развивать территории необходимо, что это будет работать [на развитие туризма]. Параллельно мы занялись восстановлением храма в Лахденпохья, понимая, что городу будет трудно привлечь туристов, кроме ландшафта, когда закончат строительство новой прямой дороги», — объясняет Александр.
Местные бизнесмены и власти начали восстановление самого большого лютеранского храма в Карелии — Храма Яккима, возведенного в 1851 году. Администрация Лахденпохьи выделила под проект территорию так называемой «храмовой горы», а местный бизнес начал формировать инфраструктуры.
«Там будет целый комплекс: гостиница, рестораны, музеи, площадки для детских мероприятий, парк вокруг храма. Сегодня мы уже видим, что много туристов целенаправленно приезжают туда. Город сам немного изменился, потому что стало понятно, что есть какая-то перспектива для развития. Конечно, есть другие отзывы, негативные. Считают, что нехорошо, что церковь зарабатывает деньги, хотя мы знаем, что средства идут на восстановление территории и Храма», — отметил священник.
На данный момент финансирует проект только местный бизнес. Первые попытки получить гранты успехом не увенчались — не нашлось компетентных специалистов, готовых помочь. Сейчас епископ ждет ответа на письма президенту Владимиру Путину и патриарху Кириллу.
«Ваше Святейшество, Карельская Евангелическо-Лютеранская Церковь примет с искренней радостью любой интерес со стороны Русской Православной Церкви к общей работе по организации религиозного туризма-паломничества. Мы также будем очень признательны Русской Православной Церкви за духовное руководство и наставничество наших служителей и верующих в вопросах почитания святых и церковной работе в этой сфере», — обратился епископ лютеранской церкви Карелии к патриарху Московскому.
Несколько лет назад Церковь перевела проекты по восстановлению карельских храмов на норвежский, финский, латвийский, датский, эстонский и английский языки. До пандемии их лично представили лидерам церквей и правительства за рубежом, где они получили самые положительные отзывы и желание сотрудничать в реализации проекта.
Но рассмотрение концепции с участием бизнеса отложили на два года из-за пандемии. Наконец, после всех ковидных ограничений, предметное обсуждение назначили на весну 2022 года. Но все планы изменила спецоперация на Украине. Политические события не только усложнили отношения общины с зарубежными партнерами, но и стали причиной прекращения контактов с собственными приходами в регионе Карелия на территории Финляндии: «У нас есть приходы за рубежом. Получилось так, что все имеют разную позицию в отношении ситуации, которая возникла в последнее время. И чтобы не разрушить отношения в будущем, мы просто перестали общаться и отвечать на вопросы».
Разные мнения относительно СВО высказывают и внутри сортавальского прихода. Поэтому епископ считает, что церковь не вправе высказываться с категорических позиций. Но в Сортавальской кирхе молятся за российское правительство, другие страны и за скорейшее прекращение спецоперации. О своей позиции отец Александр говорит искренне и спокойно: «В нашей Церкви есть те, кто сейчас участвует в спецоперации, есть и погибшие. Муж моей дочери получил повестку и принял взвешенное решение отдать долг родине. Но если вы спросите меня, я никогда не возьму в руки оружие и не буду убивать. Буду служить в медицинской службе, копать окопы или еще как-то приносить пользу, но не убивать».
На втором этаже сортавальской кирхи хозяйственная зона и зона отдыха. С кухней и диваном соседствуют современные картины с изображением Иисуса и музыкальные инструменты. Во время службы по залу кирхи разливается органная музыка из синтезатора. Висящая слева от алтарной части храма специальная таблица с числами указывает прихожанам, какой гимн будет исполняться на службе. Вместе с музыкой ветра на колокольне кирхи Лумиваара Александр понял, с именем какого святого он должен связать историю будущего монастыря и дальнейшее развитие проекта по восстановлению лютеранских храмов и общин Карелии:
«Когда идея монастыря возникла, я начал думать, какое имя ему дать. Молился об этом долго, варианты были. Но однажды, когда находился на колокольне Храма в Лумиваара пришло осознание, что он должен называться именем Святого Олафа. Его имя мне нашептало дуновение ветерка».
Святой Олаф — король Норвегии, христианин, объединивший страну. Сестра его жены, Ингегерда, в православии Ирина, была женой Ярослава Мудрого. После нескольких неудачных попыток справиться с волнениями в стране, организованными датским правителем Кнутом Могучим, Олаф едет в Новгород. Ярослав и Ингигерда предлагают Олафу остаться на Руси. Во сне Олафу явился Бог. Он убеждает короля Норвегии вернуться к своему народу, чтобы стать королем навечно. Будущий святой возвращается на родину, где впоследствии погибает от рук бывших подданных. Спустя время норвежцы осознают, какую ошибку совершили и провозгласили его «Вечным королем Норвегии». Святой Олаф является покровителем Норвегии, многих городов и храмов. Об этом отец Александр узнал, изучая житие святого вместе с историками. Его почитают и католики, и православные, и протестанты. Именно почитание Святого Олафа легло в основу сотрудничества карельских лютеран и православной церкви. Представители РПЦ даже подарили икону с изображением короля Норвегии. Сегодня она украшает помещение храма в Сортавале.
Незадолго до нашего ухода отец Александр поделился секретом: «Я говорил с консулом Норвегии, он поддержал идею монастыря и пообещал помочь с тем, чтобы нам передали частицу мощей Святого Олафа. Если все получится, это будут единственные хранящиеся на территории России мощи святого, живущего до разделения церкви».
Анастасия Петрова
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание