Побег от токсичного актива

Во многих регионах идёт процесс обсуждения идеи отказа от партийности на выборах депутатов законодательных собраний. Затронет ли он Карелию?

Для начала стоит напомнить, что в настоящее время в республиканском парламенте работают 36 депутатов. При этом, 18 из них избирались по партийным спискам, 18 – как одномандатники. По итогам выборов 2016 года 24 депутата представляют партию власти, 12 мандатов равномерно распределены между четырьмя партийными фракциями – КПРФ, ЛДПР, "Справедливой Россией" и "Яблоком". Из 18 одномандатников семеро избирались по округам в столице республики, 11 – условно говоря, от районов, хотя границы избирательных округов не совпадали с муниципальными, 17 из 18 одномандатников – представители "Единой России".

Из-за падения рейтингов "Единой России" президентская администрация и региональные власти уходят от партийности на выборах. Больше чем в трети регионов, где в сентябрьский Единый день голосования-2019 будут избирать депутатов заксобраний, увеличили долю одномандатников, которые при этом могут пойти самовыдвиженцами. В приложении к карельским реалиям это означает совокупность вариантов, когда количество депутатов, избираемых по партспискам, может быть сокращено, а количество одномандатников соответственно увеличено.

Даже если этого не произойдёт в 2019-2021 гг., то перед модераторами внутренней политики в Карелии всё равно встанут вопросы о том, почему это не было признано целесообразным, какие аргументы "против" перевесили аргументы "за".

В качестве отправной точки для анализа стоит выделить положение, в соответствии с которым нынешняя власть пытается решить проблему падающей популярности исключительно тактическими методами и даже готова идти на уничтожение собственной политической инфраструктуры, одновременно нанося существенный вред и всем остальным системным партийным проектам. Политика переводится в личностную плоскость и переключается на локальную проблематику, перенаправляя основные вопросы и недовольство населения на самый верх.

После непопулярных мер, особенно пенсионной реформы и чувствительного роста налогов, рейтинг власти и её партии упал, причем рейтинг единороссов пострадал сильнее всего. Отдельно по Карелии нет результатов количественной составляющей социологических исследований. Наряду с множеством других моментов, это может означать наличие довольно серьёзных проблем для "Единой России" в республике, просто пока не выявленных инструментально, но реально присутствующих и определяющих вектор общественных настроений.

В этом контексте Карелия действительно находится в своеобразной "серой зоне", что отчасти объясняется и полным отстранением главы региона он партийно-политического развития. В региональный политсовет единороссов "делегирован" Александр Чепик, премьер республиканского правительства, которого, конечно, невозможно назвать сильным публичным политиком.

Как указано выше, в последние полгода в стране обнаруживается тенденция, при которой региональные депутаты меняют соотношение парламентариев, избранных по партспискам, и одномандатников. Классические 50 на 50 заменяют на альтернативные схемы – увеличивают долю одномандатников до двух третей и даже трех четвертей. Особняком стоит Москва, в которой в 2019 году все 45 депутатов городской думы будут избраны как одномандатники.

Смысл нововведений понятен. Как обоснованно описывает московский коллега Андрей Перцев, во-первых, победа в округе достаётся только одному кандидату, даже если он попал на первое место с минимальным отрывом от соперников. Такую победу куда проще обеспечить с помощью административного ресурса. Во-вторых, большинство кандидатов от власти пойдут на выборы как одномандатники-самовыдвиженцы, а не как единороссы – значит, проблема упавшего рейтинга партии власти вроде бы снимается.

Здесь, однако, проявляются новые вызовы, системно среагировать на которые уже не так просто. В первую очередь это связано с тем, что рост числа одномандатников приводит к пересмотру границ избирательных округов, они становятся меньше. Сокращается количество избирателей, чьей поддержкой необходимо заручиться для победы. А это в свою очередь требует существенной корректировки тактики ведения кампании. На одной принадлежности к партийном бренду уже не выехать.

Немаловажно и то, что через отказ от партсписков происходит маргинализация партийного участия. Зачем строить карьеру в местной или региональной партийной организации, если на выборах надо будет идти самовыдвиженцем? Довольно сложно объяснить большинству избирателей, что чем ниже партрейтинги, тем больше потребность в самовыдвиженцах, которые потом всё равно пополнят фракцию "Единой России".

Тем не менее уже поменяли соотношение мест в пользу одномандатников, например, в Тульской области и Марий-Эл. В сумме получается, что этой осенью в 6 из 13 регионов будут выбирать заксобрания с преобладанием одномандатников.

Минимизация партийной составляющей со временем создаст немало проблем не только для "Единой России", но и для всей властной вертикали в целом. Статусные кандидаты в депутаты заксобрания теперь ещё активнее будут стараться отстраниться от "Единой России" как от токсичного актива и от власти как конгломерата условного путинского большинства.

Уже сейчас интересы "Единой России" и региональных властей начинают расходиться. Высшему должностному лицу в первую очередь нужно лояльное ему большинство в региональном парламенте, единороссам – своя большая фракция. Когда-то это было одно и то же, но теперь – нет.

Стоит признать, что и другие системные партии тоже страдают. Раньше они могли привлекать спонсоров проходными местами в партсписке (в наибольшей степени этим инструментом пользовалась ЛДПР), теперь таких возможностей в полтора-два раза меньше. Место партийного порядка последовательно занимает хаотичная масса деидеологизированных и беспартийных кандидатов-одиночек. Тем, однако, интереснее выборы и менее предсказуем их результат.