Прибалтика: советский Запад

Недавно мы с Аней побывали в Таллинне, где отметили ее день рождения. Я не ездил в Таллинн с советских времен. Таллиннский Старый город, как старая добрая сказка – красив и хорош во все времена.

Мы побродили по знакомым мне улицам, улочкам и площадям Старого города, стоя на смотровой площадке в Вышгороде, восхитились таллиннской панорамой, знакомой многим по кадрам фильмов советских времен. Сами собой нахлынули воспоминания о временах, когда подростком впервые побывал в Таллинне, и мы так же гуляли по старинным улицам и смотрели на крыши с панорамной площадки у Девичьей башни.

Республики советской Прибалтики – Литва, Латвия и Эстония – были на особом месте в СССР. Считалось, что съездить в Прибалтику, это почти как съездить заграницу, только у себя дома – в Советском Союзе. Вильнюс, Рига, Таллинн и другие прибалтийские города внешне похожи на города многих европейских стран, и советское кино "про Запад" снимали в Прибалтике. Крыши Стокгольма в фильме "Малыш и Карлсон" это крыши Таллинна, а явка советского разведчика на Цветочной улице Берна была "провалена" на рижской улице Яуниеле. Замечательные детские фильмы, например, "Город мастеров" и "Три Толстяка" тоже снимали в Таллине.

 

"Город мастеров"

Прибалтика славилась не только архитектурными и историческими достопримечательностями, но и веками отлаженным жизненным укладом – размеренностью и порядком, культурой и комфортом. По советским представлениям "западными" были не только величественные старинные храмы и замки, но и современные микрорайоны, городки и поселки прибалтийских республик.

Литва, Латвия, Эстония отличалась хорошим снабжением и качественными продуктами: оттуда везли домой "настоящий" сыр с большими дырками, ароматную сочную ветчину и колбаски, вкусный хлеб с тмином. Ценились одежда, обувь и другой ширпотреб прибалтийского производства. Во многих советских домах была бытовая радиоэлектроника, сделанная в Прибалтике, и она тоже ценилась.

Республики Прибалтики были советским "Западом" и в языковом отношении: вывески, таблички и афиши на латинице, незнакомая, "иностранная" речь, характерный акцент, когда местные жители говорят по-русски. Мы навсегда запомнили это особенное произношение по песням в исполнении Маргариты Вилцане и Ояра Гринберга ("Листья желтые над городом кружатся"), Лаймы Вайкуле ("Вернисаж") и Яака Йоалы ("Подберу музыку").

Прибалтийские певцы, композиторы, актеры пользовались огромной популярностью в СССР. Культовыми были имена литовца Донатаса Баниониса (роли в "Мертвом сезоне" и "Солярисе), латыша Раймонда Паулса, песни которого слушал и пел весь СССР, его землячки, актрисы Вии Артмане, легендарного эстонского певца Георга Отса, который исполнял песни на эстонском, русском, финском языках. Вся страна имя нападающего сборной СССР, выдающегося хоккеиста из Риги Хельмута Балдериса.

Прибалтийские традиции, качество, культура ценились жителями СССР, как ценились когда-то изделия умелых, трудолюбивых ремесленников из Города мастеров в старой, доброй сказке.

Законодательница мод

Те, кто в советские годы впервые приезжал в Петрозаводск, тоже удивлялись "заграничным" вывескам на финском языке, финской речи и финскому акценту, которые тогда еще можно было услышать у нас. Среди прибалтийских республик Эстония близка Карелии в языковом отношении, и мне запомнились многие связи, соединявшие Советскую Карелию и Советскую Эстонию.

Среди наших тогдашних знакомых-петрозаводчан, финнов по национальности, было немало людей, чьи родственники или друзья проживали в Эстонии. У петрозаводских изданий на финском языке, газеты "Неувосто-Карьяла" (сейчас "Карьялан Саномат") и журнала "Пуналиппу" (сейчас "Карелия"), были подписчики, читатели и авторы в Эстонии, где жило много советских финнов. Из Эстонии в редакции присылали статьи, стихи и рассказы, а сами авторы приезжали поучаствовать в литературных мероприятиях в Петрозаводске. В Союзе писателей Карелии и редакции "Пуналиппу" я познакомился с некоторыми из этих литераторов. В "Пуналиппу" публиковались переводы произведений эстонских авторов, а произведения карельских писателей переводили на эстонский язык и издавали в Эстонии.

Думаю, немногие знают сейчас имя эстонского прозаика и драматурга Мати Унта, а во времена нашей юности имя это было на слуху среди моих знакомых, читающей публики. Унту было 24 года, когда он издал повесть "Прощай, рыжий кот", сделавшую его знаменитым. Помню сборник на русском языке, куда также вошли повесть "О возможности жизни в космосе" и другие произведения М. Унта. Он писал "новаторскую" – городскую, урбанистическую, психологическую прозу, темы которой – протест против бездуховности и одиночества, людской некоммуникабельности. "Новая" прибалтийская проза отличалась от хрестоматийного соцреализма. По-моему, у Мати Унта и других эстонских прозаиков "новой волны" были подражатели среди карельских авторов, а эстонская книжная графика оказала влияние на оформление и внешний вид хороших книг, выходивших в издательстве "Карелия".

Прибалтийское воспринималось как передовое, прогрессивное, "западное" по духу. Тогда считалось, что "западный" и "передовой" это синонимы.

Жизнь Литвы, Латвии, Эстонии была интересна людям в огромном СССР, прежде всего, в европейской части России, по соседству с Прибалтикой. Прибалтика была, во многом, законодательницей мод – в популярной культуре, моде, музыке. Литва, Латвия, Эстония были популярным местом отдыха советских людей, которые находили там новые идея для гардероба, интерьера, ландшафтного дизайна у себя на даче. Многое оттуда хотелось позаимствовать, повторить у себя дома.

 

Заграница, да не та

В начале 80-х годов я учился на отделении финского, русского языков и литературы историко-филологического факультета Петрозаводского университета, и на нашем отделении были студенты и студентки из разных мест СССР. Это Москва, Ленинград, Мурманск, Калуга, Крым и даже Средняя Азия. Были студенты и студентки и из Прибалтики. В нашей группе учился Артур Вайнер из Таллина, а эстонские девушки Кюллике и Тийна учились курсами младше. Силва Крастыня приехала из латвийского города Тукумс с целью изучить финский язык, чтобы заниматься переводом художественной литературы. У нее было рекомендательное письмо от руководства Союза писателей Латвии. От них и от других прибалтийских знакомых (это студенты и молодые музыканты, литераторы, ученые) мы узнавали о жизни и культуре Прибалтики. Как-то раз, летом 1984 года, во время фольклорного праздника в Петрозаводске, мы познакомились с замечательными танцорами и певцами – учащимися и преподавателями из эстонского города Вильянди, участниками фольклорного ансамбля. Потом вместе мы познакомились с самодеятельными артистами из Мари, и петрозаводской белой ночью эстонские и марийские ребята устроили прекрасный концерт для новых петрозаводских друзей. Потом мы переписывались, и я еще несколько раз встречался с друзьями из Вильянди.

Во время учебы в университете я решил самостоятельно изучать эстонский язык, Артур Вайнер привез мне словари и учебники, и позже я выписывал и читал эстонские газеты и журналы. Я тоже полагал, что знание эстонского языка будет востребованным в переводческой работе и культурных связях с Эстонией.

Получилось иначе. Сначала был "парад суверенитетов" (и в нем литовцы, латыши и эстонцы тоже оказались "законодателями мод"), потом распад, вернее, развал СССР. Поменялась шкала ценностей и приоритетов. Прибалтика оказалась заграницей, причем, далеко не самой интересной и привлекательной с точки зрения "новой России" и ее жителей. Теперь те, у кого была возможность, ездили за впечатлениями и на отдых в другую – настоящую заграницу. Перестав быть "советским Западом", страны Прибалтики перестали вызывать большой интерес, как раньше. Прибалтика стала заграницей, и тут оказалось: заграница, да не та… Большинство россиян предпочитает сегодня туризм в других странах. Распад СССР разорвал связи, и теперь я ничего не знаю о своих давних эстонских, литовских, латвийских советских друзьях.

А поездка в весенний Таллинн стала для нас новым открытием Прибалтики – бывшего советского "Запада".

Армас Машин