О камне и людях, которые его производят, о роли бизнеса и его взаимодействии с властью, — наш разговор с Дмитрием Фабрикантовым, первопроходцем камнеобрабатывающей отрасли Карелии, известным предпринимателем, лидером регионального отделения Партии РОСТА.
Дмитрий Фабрикантов прошел путь от рабочего-забойщика до собственника и директора крупнейшей в Карелии камнеобрабатывающей компании. Сейчас он владеет предприятием «Петрагранит», которое ведет добычу в том самом карьере в местечке Другая Река, где когда-то начинал Дмитрий — бурил, колол и пассировал камень.
Вместе с его бизнесом в Карелии росла и развивалась отрасль, которая по объему продукции и задействованной в ней рабочей силе скоро обгонит лесную. Добыча и обработка камня, — одно из самых перспективных направлений экономики Карелии.
В этом смысле недавно построенный компанией Дмитрия Фабрикантова технопарк с инвестициями более 700 миллионов рублей стал прорывом не только для камнеобработки, но и для всего производства в регионе.
«Есть нефть, а есть карельская нефть. Так называют наш гранит, габбро-диабаз. И то, что в нашей республике располагается львиная доля всех российских месторождений этого замечательного по своим свойствам камня, дает экономике Карелии огромные преимущества», — считает Дмитрий Фабрикантов.
Карельский гранит знаменит на весь мир. Например, плитами из камня, который добыли и произвели в компании Дмитрия Фабрикантова, в Москве вымощены тротуары Нового Арбата. Ну, а для самого предпринимателя — это дело, которому он посвятил всю жизнь.
— Дмитрий, расскажите, как все начиналось: откуда возник интерес к горному делу? Были какие-то корни, семейная династия? Ведь, согласитесь, — это достаточно узкая и специфическая сфера…
— Никаких корней не было, но заняться горным делом мне посоветовал отец — Петр Владимирович Фабрикантов. Я родился и вырос в Петрозаводске, у меня очень простая семья: папа — водитель, мама — домохозяйка.
Когда мне было 16 лет, я задумал поступать в МГУ на экономический факультет. Я даже съездил в Москву узнать про подготовительные курсы, и был уверен, что хорошо сдам математику и поступлю. Мне там, правда, намекнули: куда ты лезешь…?! Но изменил я свое решение именно по совету отца. Когда мы ехали обратно на КАМАЗе, он сказал, что сейчас главное — это производство, и что если в нашей стране будет слишком много экономистов и юристов, и мало тех, кто работает в реальном секторе, то от страны ничего не останется.
Отец порекомендовал мне поступать в горный университет. Представляете, человек, который с камнем в принципе не был связан, увидел в этом будущее!
И я не удивляюсь — отец был очень умным и прозорливым человеком, и оказал на меня большое влияние. Он более 20 лет отработал в автоколонне 1656, а потом, в ельцинские времена, создал ЧП и выкупил две машины — самосвал и тягач, и занимался перевозкой грузов по всей стране. Я много с ним ездил, мы постоянно разговаривали, и в этих путешествиях я рос.
— Насколько профильное образование помогло в дальнейшем?
— Я поступил в Московский государственный горный университет, проучился в нем 4 года, но диплом в юности не получил, потому что рано начал работать. Даже между курсами я уже работал на карьере в поселке Другая Река, так что все азы познавал на практике.
Сначала был обычным забойщиком — бурил, дробил и пассировал камень. Никто тогда не знал, что пройдет несколько лет, и я стану собственником компании, которая будет добывать здесь камень.
В 2002 году вместе с другом мы решили открыть цех камнеобработки, запустили свое производство, и, конечно, было уже не до учебы. Я продолжил учиться только в 2015 году, когда у нас уже было несколько заводов. Если честно, перед детьми стало стыдно, что не имею законченного высшего образования…
Кстати, поступать пришлось заново. К тому времени Горный университет присоединили к МИСиС, и в итоге я окончил Московский институт стали и сплавов. Ушло всего три года, потому что я учился по индивидуальному плану и ускоренной программе. Было несложно — кое-что я мог уже и преподавателям подсказывать. Красный диплом в 38 лет — это даже более волнительно, чем в 23 года!
— Вы начинали бизнес с нуля, не имея никаких связей. Как считаете, почему у Вас получилось?
— Я был простым рабочим, но мечтал создать что-то пусть и маленькое, но свое. И это маленькое развивать, чтобы оно стало большим. Конечно, было нелегко.
После смерти отца я уговорил маму продать квартиру, еще продал машину и вложил все накопленные на тот момент деньги в цех. В общей сложности собрал где-то 30-40 тысяч долларов. По моим первым расчетам этого должно было хватить, но не хватило. Оказалось, что нужно чуть ли не в два раза больше. Тогда, если помните, даже кредит было сложно получить — банки таким молодым начинающим не давали. Поэтому пришлось брать частные кредиты, и потом, конечно, было очень тяжело их отдавать. Займы в 2005 году доходили до 150 процентов годовых. Да, это были кабальные условия, но что делать? Много работали и выкручивались, как могли.
Наш первый цех был на Радиозаводе, он и сейчас успешно работает. Мы делали полуфабрикаты, из которых 80% шло на изготовление продукции для сферы ритуальных услуг (памятники, цветники и т. д.), а 20% — это стройматериалы, брусчатка и плиты мощения. В 2006 году мы открыли второе производство с другим оборудованием, которое тоже до сих пор работает.
Спустя время нашим камнем уже мостили Новый Арбат в Москве.
— Как Вы поняли, что камнеобработка окажется настолько востребованной и получит настолько серьезное развитие в Карелии?
— Ответ лежит на поверхности. По всей России около 180 блочных карьеров, продукты которых можно использовать для камнеобработки. Из них примерно 140 месторождений находятся в Карелии или на границе с Карелией. Мы живем в уникальном месте, где есть своя, как говорят, «карельская нефть», — это гранит габбро-диабаз.
Месторождение в Карелии — уникальное по своим физическим и механическим свойствам. Габбро-диабаз — очень крепкий, долговечный и очень красивый камень. И то, что сфера его добычи и обработки стала значительной частью экономики Карелии — вполне логично. Но для этого понадобились годы и вот такие же, как мы, фанаты горного дела. 
Когда в 1996 году мой отец советовал заняться горным делом, в Карелии было всего 3-4 три предприятия камнеобработки. Все находилось в настолько зачаточном состоянии, что многие не верили в масштабное развитие отрасли, но оно состоялось. Сейчас в Карелии более 150 действующих производств камнеобработки, а по ОКВЭДам более полутора тысяч компаний в республике могут вести эту деятельность. Даже если реально этим производством занимаются 20% — это уже много.
Сейчас я поставил себе задачу понять, что происходит в отрасли: какой ее оборот, какое количество людей задействовано. Предварительные данные показывают, что оборот по граниту-габбро-диабазу в скором времени превысит оборот леса в республике. Не менее 5 тысяч человек задействовано на производствах, которые располагаются, в основном, в Петрозаводске и Прионежье.
— Вы создали и возглавили Ассоциацию камнеобработчиков Карелии. Зачем понадобилось объединяться? Как Вы помогаете друг другу в условиях конкуренции?
— Решать проблемы, которые неизбежно возникают в отраслевом бизнесе, легче, если компании объединяются. В настоящее время в Ассоциации состоят более 40 карельских предприятий камнеобработки, и число участников постоянно растет, несмотря на то, что был ковидный год, и мы не имели возможности устраивать презентации. Недавно на правлении мы приняли решение принять в наши ряды представителей других регионов, — в Ассоциацию вступили компании из Санкт-Петербурга и Ленинградской области, а также из Уральского округа, так что постепенно мы будем выходить на федеральный уровень.
Сейчас Ассоциация занимается двумя главными направлениями. Первое — решаем вопрос с кадрами. Мы договорились, что в республике будут готовить специалистов для камнепроизводств — соответствующая программа реализуется через службу занятости. Потому что у нас есть слесари, механики, водители, но нет распиловщиков и упаковщиков камня. Тот же забойщик в карьере — это большой дефицит. Меня, например, на самом карьере этому учили.
Второе — мы заключили несколько соглашений с Корпорацией развития Карелии и другими структурами при правительстве и помогаем предприятиям получать государственную поддержку. С рекомендациями Ассоциации процесс рассмотрения заявок ускоряется, к нашим компаниям больше доверия.
— Вместе с правительством Карелии Вы реализовали большой производственный проект — построили технопарк по камнеобработке на территории Южной промзоны. Расскажите о нем подробнее.
— Это огромный завод с современным высокотехнологичным оборудованием — специализированный технопарк камнеобработки. Стоимость проекта составила около 700 миллионов рублей, из них 400 миллионов — это субсидии бюджета Карелии и федеральные средства, более 300 миллионов — собственные средства участников технопарка. Наша компания инвестировала в проект и построила технопарк за два года.
Завод построен для того, чтобы молодые компании, у которых нет возможности самим строить производственные цеха, могли арендовать в технопарке помещения и оборудование. В отличие от нас, в начале нулевых, им не надо продавать квартиры и машины, чтобы начать бизнес…
У нас там есть станки, которые в России присутствуют в единичном экземпляре, стоимость такого станка с установкой превышает 40 миллионов рублей.
— Там уже есть резиденты, завод работает?
— Да, у нас четыре молодых энергичных резидента. В технопарке работает сейчас чуть более 100 человек, к концу года будет работать не менее 150-ти.
Кстати, сегодня мой сын, который учится в ПетрГУ, пошел туда устраиваться на работу к одному из резидентов. Рекомендации я ему дал, так что надеюсь, возьмут. Начнет, как и я, с рабочего, упаковщика, будет учиться и трудиться. Я считаю, он, как и я, должен пройти этот путь.
— А что конкретно они производят?
— Сейчас технопарк производит плиты мощения для Софийской набережной в Москве. Кроме этого, делает предметы благоустройства из габбро-диабаза.
— Как получилось, что Вы — предприниматель, решились на совместный проект с государством?
— Скажу честно, на первых порах я считал, что, чем дальше от начальства, тем лучше. И мои взаимоотношения с властью были минимальными. Но сейчас мы реализуем проекты таких масштабов, что сомневаться в их важности и необходимости участия в них просто не приходится. Тот же технопарк — это ноу-хау, это прорыв для экономики всей Карелии.
— Почему Вы решили пойти в политику?
— Когда получается что-то организовать в бизнесе, почему бы не использовать этот опыт в политике? Уверен, что это пойдет на пользу Петрозаводску и республике.
— А почему именно Партия РОСТА?
— Партия РОСТА — это партия предпринимателей, которые дают добавочную стоимость. Так что мне в ней самое место. Мне близки и понятны тезисы, с которыми выступает Партия РОСТА, я согласен с предложениями, которые транслирует лидер партии, омбудсмен по защите прав предпринимателей Борис Титов.
— Партию РОСТА называют партией состоятельных людей. Вы себя таким считаете?
— Чем богаче человек, тем больше его заботят материальные ценности. Я не ставлю целью богатеть себе в карман, материальные ценности — не самое главное в нашей жизни. Прекрасно понимаю истину: все, что мы на этом свете соберем — ничего с собой на тот свет не унесем. Все, что у нас есть — дано нам временно. 
— Вы мало тратите на себя?
— Все относительно. Наверное, я мог бы тратить на себя больше, но мне не хочется. Ботинок за полмиллиона у меня точно нет. Я считаю, это вообще в корне неправильно — окружать себя роскошью.
Недавно встречался с Борисом Титовым, поразился, насколько он скромный человек, даже в одежде это было заметно. Он богатеет тем, что развивает производство. Он не просто купил «Абрау Дюрсо», но взял на себя ответственность за развитие целого населенного пункта в Краснодарском крае. Так что для меня Партия РОСТА — это не партия миллионеров, это партия ответственных людей.
— Слышала о довольно оригинальном предложении Партии РОСТА пригласить финские компании на ремонт дорог в Петрозаводске. Почему такая неожиданная идея возникла?
— Я сам водитель с большим стажем, и вижу, что происходит с дорогами. Одни и те же дороги у нас ремонтируют раз в два года: работы ведутся, асфальт укладывается, разрушается, и опять все надо переделывать. Уверен, если мы привлечем финских технологов и финских производителей, ситуация будет другая. Финляндия — страна со схожим климатом, должна быть для нас примером. Не нужно изобретать велосипед — финны умеют ремонтировать дороги так, что через два года они не разрушаются. Да, произойдет удорожание сметы, но в итоге мы получим экономию, так как дороги с новым финским ремонтом прослужат в три раза дольше.
— В городе недавно назначен новый мэр. Как считаете, что-то изменится к лучшему?
— Есть большие ожидания от новой власти в Петрозаводске. Раньше между городом и республикой не было нормальной коммуникации, они как лебедь, рак и щука каждый тянул в свою сторону. С приходом Владимира Константиновича Любарского, я уверен, это прекратится. У них с главой Карелии Артуром Олеговичем Парфенчиковым хороший контакт, дружеские и партнёрские отношения, я думаю, это даст синергию.
Проблем в городе, конечно, много. Недавно я в маршрутке добирался с Белинского до Чапаева, в результате сначала прождал очень долго, а потом просто сошел в середине пути. Потому что это было страшно. Водитель в майке с лямками всю дорогу разговаривал по телефону и маршрут прокладывал таким образом, что по нему, наверное, могут ездить только люди, которым совсем некуда спешить. Я не говорю уже про троллейбусы — это просто стыд и позор.
Так что, если будут решены хотя бы три главные проблемы — с общественным транспортом, уборкой и дорогами, уверен, Любарского назовут лучшим мэром за все постсоветское время.
Беседовала Наталья Захарчук
Традиционное селфи на память.
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание