"Я уверен, что это поджог"

Аналитика. Обществоведение
14:44, 18 Октября 2018

Директор полигона в Пряже Евгений Семыкин рассказал свою версию случившегося на свалке пожара.

18 октября власти Карелии официально сообщили о ликвидации пожара на свалке в Пряжинском районе, которая горела больше недели. Мы встретились с директором полигона Евгением Семыкиным и попросили его изложить свою версию случившегося, а также рассказать, что реально происходило в эти дни на месте событий и что будет со свалкой дальше.  Он согласился дать эксклюзивное интервью "Столице на Онего".

- Евгений Михайлович, расскажите, как начался пожар и как его ликвидировали. Правда ли, что пожарные сначала отказывались тушить возгорание?  

- По хронологии все происходило так. 9 октября в 10.00 в пожарно-спасательный отряд поселка Пряжа поступил звонок от мастера полигона бытовых отходов. Мужчина сообщил, что неизвестные подожгли полигон, и попросил выслать дежурный отряд для тушения. Пожарные прибыли довольно быстро (около 11.00), но тушить очаг возгорания отказались, сославшись на то, что он небольшой и не представляет опасности для жителей поселка. Работникам полигона пришлось продолжить бороться с поджогом собственными силами.   

Около 16 часов очаг удалось локализовать тяжелой техникой и собственной мотопомпой, но около 18.30 пожар вспыхнул с новой силой. Я лично звонил по всем доступным телефонам спасения, в том числе на горячую линию МЧС (все разговоры по этим номерам записываются). Около 20.30 тот же пряжинский пожарно-спасательный отряд выехал на объятый огнем полигон и опять отказался тушить, сославшись на позднее время, неопасность пожара и прямое указание руководителя отряда.

На следующий день я сообщил о критической ситуации и.о главы администрации Пряжинского района Николаю Тараканову. С его помощью удалось заставить пожарных выполнять свою работу. К этому моменту очаг возгорания увеличился в десятки раз.

К счастью, звонки от сотрудников полигона на все горячие линии, привели к тому, что к ситуации подключился начальник главного управления МЧС России по Республике Карелия генерал-майор Сергей Шугаев. На полигон прибыли первые две машины федеральных спасателей, и началась настоящая борьба с поджогом. Районные пожарные от ситуации отключились, сославшись на вышедшую из строя технику. В итоге пожар удалось ликвидировать только 17 октября.

- Вы уверены, это был поджог?

- Да, я уверен, что свалку подожгли. Хочу напомнить, что весь октябрь в Пряже идут дожди, и сам собой полигон вспыхнуть не мог. Тем более, что на нем каждые два часа производятся обходы, в наличии были все средства пожаротушения. Хочу обратить ваше внимание на то, что пожар начался в той части полигона, на которую отходы давным-давно не свозились. Там ничего самовоспламеняющегося находиться не могло, но пожар начался именно там.

В полицейском протоколе, в показаниях свидетеля, сказано, что на месте происшествия стоял устойчивый запах топлива. Проведенный нами опрос жителей Пряжи свидетельствует о том, что пожаров на полигоне не было около трех лет, хотя в начале двухтысячных он часто горел, и дым доносился до поселка. И вообще запаха отходов в поселке не чувствуется.

На полигоне приняты все меры пожарной безопасности: есть большой пожарный водоем, пожарная помпа, сделана хорошая проводка, официально запрещено курение, предусмотрен контрольно-пропускной режим и обход территории сторожем каждые два часа, полив водой в летнее время (отмечу, что летом свалка ни разу не горела).

По фотографиям, сделанным до нашего прихода в 2015 году, видно, что свалка была на 4 метра выше. Теперь ее постоянно утрамбовывает тяжелая техника, к ней отсыпана дорога, с которой убран мусор, и установлены заграждения.

Но любой разумный человек понимает: если на отходы вылить литров 20 солярки и поджечь ее, то пожара избежать не удастся.

- Трудно пришлось в первый день?

- Конечно, было нелегко. Мы с моими сотрудниками поливали очаг возгорания из помпы, засыпали песком бульдозером, несколько раз вызывали пожарных из пряжинской части, которые приезжали два раза, но отказывались тушить: говорили, что объект не представляет опасности для населения Пряжи. Если бы местные пожарные своевременно вылили на очаг возгорания две машины воды, то и шума бы не было. Такое ощущение, что начальник пряжинского пожарного отряда сделал все, чтобы ничего не делать самим, а всю работу потом делали сотрудники федерального МЧС.

- Как считаете, почему возникла такая ситуация?

- Во многом виноваты нестыковки в законодательстве, которое не позволяет определенным государственным подразделениям выполнять какие-либо не закрепленные документально действия.

При этом хочу отметить, что мне очень помог и.о. главы администрации Пряжинского района Николай Тараканов. Когда я обратился к нему с вопросом, почему пожарные не тушат пожар, он вызвал к себе начальника пряжинского отряда противопожарной службы, и тут же отряд вышел на тушение. Кроме того, я благодарен одному из руководителей пожарного отряда МЧС подполковнику Руденко, он, с позволения сказать, настоящий герой, отчаянно сражался с пожаром, даже помог найти технику для тушения, которую мы использовали, оперативно заключив договор аренды. И, конечно, спасибо пожарным. Я активно предлагал правительству программу установки мусороперерабатывающего завода и сейчас должен был активно работать по этому вопросу, но вместо этого носился по полигону, покупал пожарным тушенку, искал кашевара, потому что люди самоотверженно работали сутками, переносили тяжелое оборудование в темноте и в непогоду.

- Как у вас складывается взаимодействие с республиканской властью, которая, как это видно, недовольна ситуацией на полигоне и обстоятельно взялась за нее?

- Я на протяжении определенного времени пытаюсь вести конструктивный диалог с руководством республики, в частности, с вице-премьером по экономике, который очень внимательно отнесся к предложению по установке мусороперерабатывающего завода в республике. Как человек с большим опытом работы на этом рынке участвую в разных презентациях и круглых столах в Карелии, рассказываю, что надо делать с мусором. Я не лезу в сбор и перевозку мусора в Карелии, а занимаюсь утилизацией. Но кому-то не дает покоя моя работа. Происходят такие процессы, как поджоги, стрельба из боевого оружия по машинам, раздувание негатива вокруг полигона.

Это был очень проблемный объект, он остается проблемным и для меня. Полигон не приносит никакой прибыли, но мне хочется его развивать, потому что я вложил в него много времени и сил. Я верю, что в стране в целом изменится ситуация в сфере бытовых отходов. Мне хотелось бы при поддержке правительства республики вывести предприятие на передовые позиции. Моя мечта - сделать так, чтобы наше предприятие одним из первых в России поставило современный мусороперерабатывающий комплекс. При этом меня почему-то постоянно бьют по рукам. Безусловно, есть люди, которых я считаю своими недоброжелателями, те, кому нужна эта свалка, кто тоже связан с этим бизнесом. Но я не буду их называть. Они периодически угрожают сфабриковать уголовное дело и посадить в тюрьму.  Даже такое бывает.

- Правда, что в Пряжу больше не возят мусор из Ленобласти?

- Да, это так. Хотя в СМИ есть "вбросы", что возят. Я выполняю предписания прокурора. Машины, которые до июля (то есть до предписания) ездили в Пряжу, не мои. Это металловозы, которые перевозят на переработку в питерские порты металлолом из карельских пунктов сбора. На обратном пути в Карелию они загружались мусором из Ленобласти, а теперь ездят пустые. Конечно, люди видят эти машины, но это не значит, что они везут отходы.

- Есть вопросы и по медицинским отходам…

- Что касается медицинских отходов, то они должны быть упакованы в специализированные желтые пакеты. Три-четыре найденные на территории свалки капельницы, которые ставят даже в бытовых условиях, – это не медицинские отходы. Ничего опасного на свалке нет, ей присвоен четвертый класс опасности. Хочу отдельно сказать об автомобильных покрышках, которые никто не утилизирует. Их нужно утилизировать путем перемалывания в резиновую крошку, такие установки должны находиться в каждом городе, и к этому надо поощрять бизнес. Здесь, в Карелии, таких установок нет. Поэтому покрышки оказываются в мусорных баках, а потом на свалках. И сейчас я собираю покрышки со свалки и утилизирую их в Питере за свой счет.

- Каким вы видите разрешение ситуации?

- Только тяжелым кропотливым трудом. Буду продолжать попытки установить совместно с правительством республики мусороперерабатывающий завод. Я открыт для всех, всегда на связи. Если есть недовольство моей работой, я готов передать предприятие другому инвестору на вполне вменяемых условиях. Я предложил по стоимости номинальных активов (техники и прочего) передать его региональному оператору, то есть в собственность республики. Жду ответа.

Записал Максим Иванов

Подписаться
А вы знали? У нас есть свой Телеграм-канал.
Все главное - здесь: #stolicaonego

Комментарии

Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.

Спасибо за понимание

Выбор читателей