Когда творчество уходит в оппозицию…

 

О проблемах творческой интеллигенции у нас все еще принято рассуждать в старомодном стиле – испрашивая у государства денег на «поддержку культуры». Именно в такой тональности пишет профессор Линник, об этом же преимущественно говорили и российские писатели на своей недавней встрече с премьером.

 

Несмотря на то, что Валентин Распутин и Андрей Битов принадлежат к довольно разным «литературным лагерям», интересы у них, как выяснилось, довольно близки – одного особенно волнуют тиражи толстых журналов, другого – судьба переделкинских дач. Конечно, «инженерам человеческих душ» ничто человеческое не чуждо. Но если бы туда были приглашены и согласились прийти, к примеру, Виктор Пелевин и Владимир Сорокин, такая встреча, думается, получила бы метафизическое измерение, свойственное всякому настоящему творчеству...

 

Главная проблема современных писателей, художников, музыкантов и т.д. – в наличии пространства для их полноценной самореализации. Это только члены бюрократических «творческих союзов» озабочены вымоганием у государства всевозможных дотаций. А свободным творцам, выражаясь поговоркой, нужно дарить не рыбу, но удочку. «Рыбу» они поймают сами – была бы лишь у них такая возможность. Но вот именно с этим в нынешней России непросто…

 

Кстати, про рыбу. Недавно один карельский министр (уже бывший) громко назвал беломорскую селедку, онежского лосося и карельский бальзам «брендами» республики. Чем показал, что он явно не «рыбак» в соответствующей терминологии. Ибо это всего лишь товары с более или менее раскрученными торговыми марками, а бренд в современной экономике – понятие куда более фундаментальное. Это не просто «упаковка», но целый жизненный стиль. Когда счастливые янки распевают «Все будет кока-кола!» – над этим можно сколь угодно иронизировать, но они заставили подражать себе весь мир. А мы, конечно, любим наш бальзам – но такими успехами похвастаться пока не можем…

 

Вопрос о творчестве связан с этим напрямую. Хотя «творчество» по-русски слишком ассоциируется с парением в эмпиреях, европейский синоним этого слова – «креативность» – имеет более прагматический характер. И в эпоху глобализации они неизбежно сближаются. Более того – современная «экономика образов» вообще немыслима без творческого начала. Неслучайно колоссальное возрастание в последние десятилетия значимости креативных профессий – пиарщиков, рекламистов, дизайнеров и т.д., которые создают, казалось бы, привычным товарам новый и привлекательный имидж. Тем, кому эта тенденция не нравится, рекомендуем выключить компьютер – ибо Интернет как раз и представляет собой средоточие виртуальности.

 

Однако в последние годы это виртуальное творчество все более воздействует на вполне осязаемую реальность. Наиболее продвинутые креативщики (или, по старинке, «творческие деятели») охотно занимаются разработкой географических брендов для различных городов и регионов. Это также насущное требование глобализации – в ее условиях выигрывают только те территории, которые могут предложить мировому рынку уникальные и привлекательные товары и услуги. Ну и соответственно, привлечь к себе инвесторов и туристов – всюду одинаковый индустриальный «вал» прежней эпохи уже никого не прельщает.

 

О том, как именно творческая изобретательность становится основой для развития различных регионов, пишут многие мировые исследователи. Есть академические исследователи регионального брендинга и в Карелии – Татьяна Сачук и Юрий Савельев. Но нет пока, к сожалению, широкого общественного интереса к этим темам, живого творческого «драйва», с которым жители европейских городов рисуют им новый облик.

 

Хотя и в России уже все больше становится регионов, власти и жители которых охотно берутся за творческое преображение своей земли, ее «депровинциализацию» (если под «провинцией» понимать какую-то безликую вторичность). Недавно Наталья Захарчук очень красочно описала перемены в Республике Марий Эл. А, к примеру, пермские креативщики вознамерились превратить свой город ни много ни мало в «новую культурную столицу России». Там теперь проводятся международные форумы на эту тему, и еще совсем недавно уныло-индустриальный советский город вдруг становится модным среди всевозможных «селебритиз». Известный московский галерист Марат Гельман вообще перебрался туда и открыл Пермский музей современного искусства. Это региональное пробуждение во многом связано с личностью пермского губернатора, который не опасается быть живым человеком и активно общается в своем блоге с «простыми гражданами». А в других российских регионах, увы, пока сохраняется «стена» между обществом и властью, предпочитающей вещать лишь официальными лозунгами. Тем самым эти регионы обрекаются на «провинциальное» прозябание в вечном ожидании начальственных милостей. Там до сих пор не желают понимать, что основным «мотором» местного экономического развития сегодня становятся креативные проекты свободных граждан. 

 

Сегодня многие российские туристы, желающие совершить путешествие на Север, в выборе между Карелией и Финляндией отдают предпочтение нашей соседке – с ее огромным количеством сдаваемых коттеджей, развитой инфраструктурой и высокими экологическими стандартами. К тому же каждый регион этой небольшой страны успешно творит свой особый туристический бренд – самой известной, конечно, является Лапландия, жители которой убедили Санта-Клауса основать там свою глобальную штаб-квартиру. Это в советское время, когда границы были почти закрыты, «за голубыми глазами озер» ездили именно в Карелию. Сегодня же, непредвзято сравнивая нашу республику с соседней страной, многие россияне справедливо указывают на куда меньший уровень здешнего туристического сервиса, цены на который, однако, порой даже превышают финские. Ясно, что о какой-то перспективной конкуренции здесь говорить невозможно…

 

Творческая разработка регионального бренда начинается с постановки вопроса: как мы хотим, чтобы нашу республику представляли за ее пределами, какие образы и ассоциации в мире должно вызывать слово «Карелия»? Но вместе с тем этот бренд должен нравиться и самим жителям республики, стимулировать их социально-экономические инициативы. Вряд ли многие из нас захотят ассоциироваться с беломорской селедкой – даже если ее научатся выгодно экспортировать. Полноценным брендом Карелии может стать лишь какой-то привлекательный жизненный стиль, максимально задействующий культурную и природную специфику республики.       

 

Такой стиль уже многим известен и сегодня набирает популярность – европейские философы называют его «археофутуризм». Это синтез древних локальных мифологий с глобальными информационными стратегиями. На смену всюду одинаковой и приевшейся попсе в разных регионах вдруг возникают уникальные фолк-группы, движения нео-этники и исторической реконструкции. Эти проекты не стремятся к буквальному «возрождению» какого-то древнего прошлого – обычно они вполне гармонируют с современной техно-эстетикой, придавая ей «метаисторическое» звучание. И характерно, что основными проводниками этой тенденции становятся не какие-то унылые консерваторы, зацикленные на «сохранении старой культуры», но именно творческая молодежь, стремящаяся создать новый образ своей земли.  

 

Мы с коллегами давно уже разрабатываем такой нео-мифологический проект – «Озерный культ», ориентированный на превращение Карелии в «страну священных озер». Конечно, этот проект, как и всякий новый бренд вообще, неизбежно несет в себе элемент «скандальности» – но в современном медиа-мире это скорее преимущество. Напротив, попытки строить региональный бренд на чем-то слишком «очевидном» и «бесспорном» обычно проваливаются. Как непременную составную часть «Озерного культа» мы рассматриваем и ребрендинг столицы Карелии – трансформацию все еще «советского» имиджа Петрозаводска в креативный Онегаборг.   

 

Официальные молодежные структуры иногда интересуются нашими проектами – но весьма осторожно. Возможно, их собственный полет фантазии куда более высок, однако это видимо государственная тайна… Предлагали мы и проект агентства регионального развития – по модели успешно действующего в Йоэнсуу – но и эта идея у наших чиновников либо обходится молчанием, либо отклоняется с модными ссылками на «кризис». Хотя именно такие креативные агентства в разных странах, где представлена научная и творческая общественность, как раз и разрабатывают антикризисные программы. 

 

«Главная проблема развития регионов – это нехватка не ресурсов, но воображения», – писал в своей книге губернатор Аляски Уолтер Хикл, творец экономического чуда в этом северном штате. И можно заметить, что на политическом уровне эта проблема неразрешима – поскольку оппозиция, как правило, страдает тем же самым дефицитом креативности. Сегодня в настоящую оппозицию ушло само творчество. Причем не по своей воле, а объективно – потому, что власть на деле его опасается. Но так и кончаются все исторические эпохи… Российская империя в свое время не сумела «вместить» Серебряный век поэзии и философии, испугалась его идейных и творческих открытий, и в итоге сама рассыпалась руинами своей вековой догматики. Поздний СССР преследовал всех «инакомыслящих» – но в конце концов у него просто исчез всякий собственный смысл.

 

Нынешняя власть любит говорить об «инновациях» – но это лишь общие слова и красивые телекартинки, ибо никаких реальных перемен они даже не предполагают. Такие вот издержки нашей «виртуальной эпохи»… У этой власти историческая сверхзадача лишь одна – удержаться. Она действительно может только «удерживаться», но не способна победить – именно потому, что не желает творить историю. И постепенно она лишь все глубже погружается в собственное эпигонство – как герой романа «Околоноля», авторство которого приписывают Владиславу Суркову…

А вы знали? У нас есть свой Телеграм-канал.
Все главное - здесь: #stolicaonego