Худрук балета карельского Музыкального театра Кирилл Симонов рассказал, почему главную женскую партию в его новой постановке "Лебединое озеро" репетируют исключительно японские балерины.
Музтеатр Карелии готовит большую премьеру. В начале марта зрителям представят балет "Лебединое озеро" на музыку П.Чайковского. Ставит спектакль руководитель балетной труппы театра Кирилл Симонов.
Имя Кирилла Симонова у многих зрителей, в том числе – далеко за пределами Карелии, ассоциируется с современным балетом. Однако на этот раз балетмейстер решил сделать классическую постановку.
Причем под классическим Симонов понимает не то "Лебединое озеро", которое идет, скажем, в Большом театре или Мариинском.
"Когда говорят: "Наше "Лебединое" – это наше русское всё", я все время спрашиваю: какое "Лебединое" вы имеете в виду? Мне говорят: "Ну, вот то, что идет в Мариинском театре". Но то, что идет в Мариинском и Большом, - это постановки советского периода. Та первая постановка, которая была поставлена в Мариинском театре, до нас не дошла, мы даже этой хореографии в полной мере не знаем. Но при этом мы все гордимся, что это наше "Лебединое озеро", - отметил Кирилл Симонов на творческой встрече со зрителями, которая состоялась в Музыкальном театре Карелии на прошлой неделе.
Говорили, в основном, о предстоящей премьере, но не только о ней. Симонов рассказал о катастрофической нехватке балетных кадров в стране, вспомнил об "ужасном состоянии" труппы и самого Музыкального театра республики до его реконструкции и ответил на вопрос, что думает о фильме Даррена Аронофски "Черный лебедь", в котором Натали Портман сыграла балерину и получила за это "Оскар".
Предлагаем читателям "Столицы на Онего" ознакомиться с наиболее интересными, на наш субъективный взгляд, ответами Кирилла Симонова.
- Мы долго шли к "Лебединому озеру". Первая причина – я ждал, когда в этой труппе появится балерина, которая сможет станцевать этот спектакль. Для меня он очень важен, потому что когда я выпустился из Академии русского балета в 1995 году, пришел работать в Мариинский театр, то первой моей ролью в качестве артиста балета была партия Шута в "Лебедином озере". Ульяна Лопаткина была Одетта-Одиллия. Мы были совсем молодые. Это была моя первая роль. И я знаю тот спектакль, который до сих пор идет в Мариинском театре, очень хорошо. Это самый популярный спектакль Мариинского театра, самый гастролируемый. Поэтому для меня было неким табу – ставить здесь "Лебединое озеро", не имея балерину, которая бы отвечала тем физическим и эмоциональным возможностям, чтобы исполнить эту партию. Шли годы – балерина так и не появилась. И мы с Еленой Геннадьевной (Ларионовой), с директором нашего театра, пришли к мнению, что все-таким нужно поставить этот спектакль. Очень много у нас в репертуаре прекрасных названий, а этого великого, самого главного нет. Обделять петрозаводского зрителя, не показывая этот спектакль, неприлично.
- Мне пришла идея немножко трансформировать этот спектакль, при этом сделать его абсолютно классическим. Вы когда придете на него – поймете, что это абсолютно классический спектакль. Но весь визуальный антураж – более современный. Если мы посмотрим разные классические постановки, то обычно это старые костюмы, старинные декорации, действие происходит в Германии. Так как я в некоторой мере питерский человек, как и петрозаводский, нам с художником пришла идея перенести действие из Германии в Россию. Причем в Россию николаевских времен.
- Мы не можем конкурировать с Большим и Мариинским театром и делать кальку их спектаклей, как это делают в огромном количестве провинциальных театров. "Здесь листики, здесь домики, такой же костюмчик, но подешевле, танцуем похуже, но зато у нас есть такой вот классический спектакль" - мне кажется, что это абсолютно неправильный подход. Тогда театр не имеет своего лица, своего характера, своих историй. А мы должны иметь свой стиль. Тогда мы как театр, как балетная труппа можем состояться. Недаром только новое прочтение "Золушки" и "Ромео и Джульетты" позволило нам поехать на "Золотую маску". Театр – это очень живая история, нельзя его превращать в музей. Когда ты берешь сложное драматическое произведение с гениальной музыкой, то хочется внутри поработать, найти в нем что-то новое, вынести на поверхность и сделать интересный проект.
- Спектакль, который шел в Мариинском театре в постановке Петипа и Льва Иванова, сгинул по причине 1917 года. После революции все поменялось, искусство поменялось. Те люди, которые танцевали в императорском театре, а это огромное количество артистов, почти все уехали в эмиграцию. Все они танцевали кто в Дягилевских сезонах, кто в пост-Дягилевских сезонах. Почему на данный момент, когда мы видим западные постановки, они более достоверные и более похожи на первую постановку "Лебединого озера", чем те, которые идут у нас, потому что те самые артисты, которые работали в императорских театрах, все уехали за границу, открыли свои школы и воспитали своих учеников. Они этот материал передали. Нам, к сожалению, осталось наследие советского периода. В Мариинском театре идет редакция Сергеева, в Большом – Григоровича. Они все прекрасны, но, к сожалению, они очень отдалены от той первой постановки. Поэтому моя задача – ее приблизить; даже в новом контексте, в новых условиях и декорациях, в новом временном отрезке добавить той эстетики, того характера, того принципа танца и отношения балерины с партнером. В императорском театре никогда не задирали бешено ноги, никаких бешеных шпагатов и пируэтов не было, никогда не махали бешено руками.
- Я много сейчас смотрю старых фотографий: как балерины держали руки, как поднимали ноги, как они вообще выглядели. Попытаюсь это привнести. Но это не будет полноценным копированием, потому что балерины были другие: крупные, пухленькие, прыгать особенно не могли, партнеры особенно их поднимать не могли…
- Мы собрали сегодня первый акт, и это очень большая нагрузка. Очень сложный спектакль, самый сложный балетный проект на моей памяти в этом театре.
- На данный момент (главную женскую партию, - "Столица на Онего") репетируют три японские балерины, но партнеры у них "международные". У нас один принц русский, один японский, а один армянский. И еще на днях должен приехать артист из Петербурга – будет у нас еще один русский принц. И японские балерины.
- Это такая странная вещь – японские балерины танцуют по всему миру. И в таких компаниях класса А, как Нью-Йорк Сити балет, Гранд-Опера и Ковент-Гарден, очень много японских балерин, и они не только стоят в кордебалете, но и занимают ведущие партии.
- Кочевая жизнь для молодых танцовщиков является на данный момент нормой. Это началось на Западе, но Россия не стоит в сторонке: артисты балета много путешествуют, меняют труппы, работают с разными хореографами. Этот процесс несменяемый, и нам, конечно, трудно, потому что в начале сезона начинаешь разучивать все те же спектакли, которые уже давно поставлены. В Петрозаводске это вообще крайне сложно, так как мы не имеем, к сожалению, балетной школы и возможности набирать артистов в нашем регионе. Сейчас просто катастрофическая нехватка артистов балета по всей стране. Просто чудовищная! В этом году это особенно заметно. Я, например, работаю еще в театре Сац. Это московский театр, где уровень зарплат в 4 раза выше, чем здесь. Я в Москве не могу набрать труппу, а что говорить про Петрозаводск.
- В Москве и Петербурге существуют гастрольные труппы. В Москве порядка 20 гастрольных трупп, которые не дают там ни одного балетного спектакля. Зато дают их в Германии, Франции, ездят чесом. Это плохие декорации, очень средний уровень хореографии, плохая подготовка, но это все русский балет, который бесконечно бомбит "Щелкунчиками", "Лебедиными озерами"… Огромное количество артистов работают в этих компаниях, а все провинциальные театры и московские театры не знают, где взять кадры, их физически нет. К счастью, есть благодатная страна Япония, нация, которая очень любит футбол и балет. Ни там, ни там, к сожалению, сильно не преуспевают, но любят это безумно. Для Японии русский балет – совершенно сумасшедший фетиш. Многие учатся в России, но в нашей компании есть и японцы, которые учились в Белоруссии, в Швеции, в Америке. Но даже учась в Америке, они учатся у русских педагогов. Потом приезжают в Россию работать и в этом смысле нам помогают.
- Академия русского балета на данный момент не может обеспечить артистами Мариинский театр, у них проблема. Так все ли хорошо в нашем государстве? Я бы на законодательном уровне запретил эти гастрольные труппы. Серьезно говорю. Потому что это артисты, которые получили здесь бесплатное образование. Мы теряем русский балет. Мы на самом деле его теряем.
- В советское время считалось, что (балерине исполнилось) 35 – и уже все. И считалось, что ни в коем случае нельзя рожать. А сейчас посмотрим на балерин Мариинского театра – по два-три ребенка, но выходят и танцуют. И в кордебалете, и корифейки, и вторые солистки – у всех есть дети, и они все прекрасно восстанавливаются и танцуют. Может быть, это связано с медициной? Может быть, что-то было не так? Я не знаю.
- Можно ли сказать, что в Музыкальном театре молодая труппа? Уже нет.
- Мне кажется, что все артисты хороши. Все достойны работы и уважения. Все они прекрасны, и с каждым артистом, который посвятил свою жизнь этой профессии, всегда надо бесконечно много работать, как бы ни было тяжело… Ты должен этому человеку, потому что он посвятил этому жизнь. Это очень сложная профессия, жестокая. Бывают плохие педагоги-хореографы, а артистов плохих не бывает.
- Чем я живу? К сожалению, только балетом. Я возглавляю две балетные труппы, и это очень сложно. Наверное, кино, когда есть силы… Меня часто спрашивают, какую музыку я слушаю. Никакую. Я не могу слушать музыку абстрактно. Если я начинаю слушать музыку, мозг сразу начинает работать. С кино то же самое. В силу извращенного ума ты не можешь смотреть кино отстраненно: начинаешь искать режиссерские приемы.
- "Черный лебедь" да, смотрел. Фильм был раскрученный, но, по-моему, это какая-то глупость. В принципе, я ее (Натали Портман, - "Столица на Онего") уважаю как актрису. Она в детстве училась балету. В Америке все девочки в детстве занимаются балетом…. А чтобы выйти в этом фильме, она чуть ли не полгода каждый день занималась с Ольгой Кострицкой, это русский педагог в Нью-Йорке. Фильм достаточно странный, там все притянуто за уши… Но она молодец, справилась с ролью.
- Тот спектакль был чудовищного состояния нищеты, ужасного состояния того театра и той труппы. Помню, я бегал по питерским магазинам, покупал какие-то ткани. Ветки мы рубили в лесу, потому что вообще ничего не было. Там вообще не было декораций, и не было костюмов. И в той ситуации поставить классический спектакль "Лебединое озеро" было абсолютно абсурдным. Но труппа должна была что-то делать, как-то удивлять…Тот спектакль - это моя печаль. Я думал, никто не вспомнит, но сегодня все-таки вспомнили про тот спектакль. Мы как-то пытаемся делать вид, что его не было (смеется, - "Столица на Онего").
- Очень сложно вообще вспоминать тот период. Это был такой странный театр. Здесь была драматическая труппа с очень странными спектаклями. Была всеми любимая тогда оперетта. Я когда сюда приехал первый раз, то балетный спектакль в месяц шел один раз. Сейчас мы иногда даем семь спектаклей в месяц. Но при этом люди периодически говорят, что я разрушил карельский балет...
Записала Лида Панасюк
Фото Сергея Юдина и https://vk.com/mrteatr
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание