Как пишет Yle, про отца Леене-Риитте известно, что он был советским военнопленным по имени Иван, и этот человек дал ей жизнь в далекие 40-е годы. И это почти все, что о нем знают.

В этом нет ничего удивительного. Родить во время войны и сразу после нее ребенка от советского военнопленного считалось большим позором. Женщины зачастую скрывали факт беременности и часто отказывались от своих детей, рожденных как плод запретной любви.

Про биологического отца девочке никто ничего не рассказывал. Только когда она стала взрослой, Мартта согласилась пролить свет на этот жизненно важный для Леены-Риитты вопрос.

Мать рассказала, что отца звали Иван. Он был советским военнопленным, который работал на богатой ферме в местечке Пялкъярви. Там же дояркой работала и Мартта. Вот так они и познакомились, и на свет появилась Леена-Риитта.

В 1960-х годах рассказать кому-либо о том, что твой отец – советский военнопленный, было практически невозможно. Война еще не успела забыться, русские для многих так и оставались ненавистными врагами, и тема любви финских женщин и советских военнопленных считалась в высшей степени позорной и запретной.

Леена-Риитта уже почти смирилась с тем, что личность отца так и останется для нее вечной тайной. Как вдруг на электронную почту пришла все перевернувшая весточка.

Автором письма оказалась дочь фермера, на которого во время войны работал Иван. Она написала, что во время войны ей было около 10 лет и что она хорошо помнит их работника Ивана. Еще она сообщила, что на сайте Общества Пялкъярви есть фотография, на которой запечатлен Иван.

В прошлом году Леена-Риитта сделала генетический тест, который показал, что Иван, несмотря на российское происхождение, вероятнее всего являлся ингерманландским финном. Появилась надежда, что кто-нибудь из потомков Ивана все-таки до сих пор жив, что война их пощадила.