Как пишет издание, Воттоваара — скальный массив высотой 417 метров. В окрестностях располагаются так называемые сейды, которые когда-то были объектами для ритуалов и поклонений. Сейдом может быть и, скажем, дерево, но в случае с Воттоваарой это огромные валуны, их можно увидеть в окрестностях горы. Считается, что представители языческих религий использовали их в своих целях. Ну, например, есть версия, что карельские саами повышали с помощью приношений на Воттовааре свои шансы на успешную охоту.

По лесу мы идем с самого утра, солнце начинает клониться к закату, опускается куда-то в бесконечную череду деревьев. Останавливаемся перекусить, из ручья набираем воды, на газовой горелке разогреваем чай.

Артем (гид) пытается вселить в нас мистические настроения и травит байки из своей туристической жизни:

"Приводил к горе туристов — двух китайцев, взрослых мужиков под сорок лет. Машина у нас ломалась несколько раз, поэтому до места мы добрались уже в темноте. Как только ступили на Воттоваару, мужики сразу заверещали: "Веди нас назад, не хотим здесь быть!" Атмосфера им категорически не понравилась!"

Мы, как и китайцы из рассказа Артема, добираемся до горы в сумерках: красно-желтые отблески зловеще освещают местный пейзаж. Он и правда немного действует на нервы — повсюду, куда ни посмотришь, торчат голые камни и сухие деревья.

Забираемся на самую высокую точку Воттоваары: отсюда видно землю на многие километры вперед — там озера и бесконечные леса. Где-то внизу я вижу и те самые огромные валуны-сейды — смотрятся они величественно.

После нескольких публикаций в 1990-х Воттоваара стала очень популярна, сюда начали забираться как туристы, так и представители всяких псевдорелигий. "Помню, одни сюда приезжали каждый год — общались, я так понял, с духами. Возил их в Гимолы из Петрозаводска".

Вообще-то, ночевать здесь нельзя: какое-то время назад эти территории объявили памятником природы. Но будем считать, что у нас форс-мажор — ночь застала в пути.

Артем уходит спать за соседний камень. Я еще долго лежу и смотрю на луну — ее лучи прорываются сквозь облака, освещая фрагменты странного пейзажа. Нет, никакого трепетного ужаса, за которым мы шли сюда весь день, я что-то не испытываю.

Засыпаю и через некоторое время просыпаюсь — от какого-то странного протяжного звука. На часах — три ночи. Звук то усиливается, то замолкает. Что это? Может быть, наконец пришли духи саами? Через секунду мне все становится ясно: так храпит мой проводник Артем.