Недавно у Натальи Сергеевны умер муж, теперь она осталась совсем одна в мертвой деревне в аварийном доме.
фото: © Игорь Подгорный
Наталья Сергеевна Васильева — вдова Николая Кузнецова, того самого, который был последним жителем карельской деревни Рим в Медвежьегорском районе. Недавно мы рассказывали его историю. Деревню Рим супруги покинули более 10 лет назад, поскольку в ней стало невозможно жить в зимнее время. Летом приезжали, навещали дом. На постоянное проживание перебрались в соседнюю деревню Ганьковскую, она же Ганьковец недалеко от Рима. Тоже умирающая деревня, но, по крайней мере, с людьми.
Так как кроме старого разваливающегося дома в деревне Рим, другого жилья у Николая и Натальи не было, помогли местные власти и выделили социальное жилье. Правда, тоже старый двухквартирный дом. За минувшие годы этот дом совсем пришел в негодность. В 2019 году его признали аварийным. Поставили в очередь на расселение.
С 2014 года Ганьковец словно прокляли. Один за одним стали умирать жители. В 2025 году умерли сразу трое. Последним ушел — Николай Кузнецов (на фото).
— 23 февраля этого года соседка умерла за стенкой, 9 июля умер сосед, и вот теперь мой Коля, — рассказывает «Столице на Онего» Наталья Васильева. — Я одна осталась в деревне смертников. Живых людей, кроме меня, тут больше нет. Нет ни одного дома, где бы не было покойников. Собак и кошек тоже нет. Я совсем одна теперь. Воды нет, магазинов нет, ничего нет. Ни кошек, ни собак, ни живых людей. Жить в аварийном доме очень тяжело, рассказывает женщина. Крыша течет, печка дымит и разваливается, вода капает прямо в комнате и на кухне, ветер дует во все щели, все гнилое и ветхое. Зимой холод в доме. Бани нет, мыться приходиться в тазиках. Детей у Натальи Сергеевны нет, на помощь пришла сестра. Обещала помочь на время поселить в интернате в деревне Лумбуши. На днях обещали вывезти на какой-то период. Но на то оно и временное проживание, потом надо будет ехать обратно.
— А дальше что? Куда мне возвращаться? Мы с Колей прошлую зиму еле пережили, думали, до весны не доживем. Я не знаю, к чему вернусь потом. 
По словам Натальи Сергеевны, ей сказали, что ее аварийный дом в программе на расселение в начале 2030-х. А пока надо ждать.
— Но чего ждать? Смерти? У меня группа инвалидности, нерабочая. Как мне тут жить? Продукты не возят, воду племянник привозит, у которого самого много забот — многодетный отец в Толвуе, хозяйство большое. А я-то ведь живая еще! И одна в этой деревне теперь. А так хочется остаток жизни дожить по-человечески, а не скитаться. В администрации Медвежьегорского районе, куда наше издание ранее уже обращалось, никак не обнадежили. Дом в Ганьковце аварийный, это известно. Стоит на расселение. И все. Поселить оставшуюся одну жительницу деревни некуда. Наталья Васильева и Николай Кузнецов — герои проекта и книги «Заонежье обетованное» журналиста Евгения Белянчикова и фотографа Игоря Подгорного. Портрет Николая Кузнецова — одна из самых ярких фоторабот из книги и одноименной фотовыставки, которая побывала даже в Таврическом дворце в Петербурге. Так что про карельский Рим и его последнего римлянина знают теперь и в Северной столице. С этим портретом и хоронили последнего карельского римлянина.
Наталья Сергеевна плачет в трубку. Теперь и она последний житель, но теперь уже другой, но тоже разрушенной заонежской деревни Ганьковец.
— А можно я вам прочитаю свой стих про Колю? — спрашивает она и сразу начинает плакать и читать:
Коля, вот и все, ты один,
Вот и все, я одна,
Нас с тобой разделила могильная тьма.
Мой любимый, единственный, родной ты мой
Как мне жалко, горько и больно
Но ты не со мной…
